В МИНУВШИЙ ЧЕТВЕРГ, 13 ФЕВРАЛЯ, ПО ИНИЦИАТИВЕ СЕРПУХОВСКОЙ ПРОКУРАТУРЫ СОВМЕСТНО СО СПЕЦИАЛИСТАМИ ФМС И ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ БЫЛА ПРОВЕДЕНА ВЫЕЗДНАЯ ПРОВЕРКА НА ПРЕДМЕТ ВЫЯВЛЕНИЙ НАРУШЕНИЯ МИГРАЦИОННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА. Речь идет о пребывании на территории ОАО «Туровский» граждан Китая, которые, согласно предварительным данным, трудятся на данных землях. Законность такой трудовой деятельности проверяется правоохранительными органами.
Но хочется отбросить весь этот протокольно-законодательный официоз, и, забежав немного вперед, сказать, что меня, как бывалого журналиста, повидавшего на своем веку многое, представшая картина повергла в полный шок. В век высоких информационных технологий, в эру развития демократических принципов, в какой-то сотне километров от столицы крупнейшей страны мира процветает «рабство» с присущей ему бесчеловечностью и жестокостью. О каждодневных тяготах иностранных рабочих и жестокости отечественных работодателей, о запуганном местном населении и бреши в законодательстве РФ — в этом репортаже.
Узнав о том, что окрестности древнего села Турово, по сути, превратились в китайскую провинцию, я, честно говоря, не поверила. Ну, мало ли что могут наговорить местные жители, у которых за многие годы бурной деятельности руководителей сначала ФГУП, а теперь и ОАО накипело? Дабы не вводить сотрудников прокуратуры в заблуждение, решаю перепроверить предоставленную информацию. Отправляюсь под покровом ночи на поля некогда гремевшего на весь Советский союз совхоза. Дорога хорошо накатана: видно транспорт сюда ходит регулярно. Вот только какие могут проводиться сельхозработы в середине февраля?
Наша «Нива» несется вглубь бесконечных гектаров земель. Вдалеке показываются стройные ряды огромных теплиц, между которыми затесались маленькие жилые строения. Пред глазами предстала эдакая живая картинка с рождественской открытки: живописный мостик, перекинутый через извилистую речку Лопасня, горы дров и маленькие домишки, из труб которых валит густой дым. Как говорят местные жители, сейчас здесь проживает около тридцати «нелегалов» из Поднебесной, и это-то в разгар зимы (!). А уже через два дня люди в погонах, в частности, сотрудники прокуратуры, ФМС и полиции, выехали сюда для проверки.
Мой дом — моя напасть
— Такого быть не может! Неужели китайцы? — недоверчиво спрашивает меня сотрудник миграционной службы (по понятным причинам не называю его имени). — Скорее всего — корейцы.
— Да нет же, — возражаю я, — люди говорят, что на протяжении нескольких лет здесь работают, и, соответственно, живут, именно товарищи из Поднебесной. А не доверять этим местным шерлокам холмсам у меня нет причины.
Мы пересекаем аккуратненький мостик. Направляемся к тем самым домикам, которые на деле оказываются обыкновенными сараями. «Боже!, — подумала. — Неужели все-таки деза… Разве могут в этих так называемых жилищах, построенных из тонкой доски, обтянутых полиэтиленом, жить люди?». Но информация оказалось верной. В огромном сарае теплится жизнь. И специфическое зловоние тому подтверждение.
В так называемых «спальнях» перемешалось все: и личные вещи, и лопаты, канистры с какой-то бормотухой, и бесконечные тазы, тазы, тазы… На кухне, рядом с импровизированной туалетной комнатой, домовитая хозяйка вовсю кашеварит. Мы как раз подоспели на обед: сегодня дают тушеную капусту с самодельным хлебом. Кухарка вовсе не рада неожиданно свалившимся на ее китайскую голову гостям. Даже не пытаясь оправдаться, что не понимает русскую речь, она продолжает стучать ножами и греметь поварешками, демонстративно захлопнув перед правоохранительными органами фанерную дверь — чтобы не дуло.
— Откуда вы приехали? — спрашивает ФМСник вылезшего из ситцевых балдахинов мужчину средних лет. — Ве а ю фром? Ну же… говорите, кто вы?
— Чайне!
Русско-китайский словарик
Мужчину из ситцевых балдахин мы сразу же окрестили Переводчиком — по сравнению с другими, он более-менее понимал русские жесты… Показываем на теплицы, спрашиваем, мол, что выращиваете. Повторяем вопрос, повторяем в третий раз. На лице Переводчика появляется улыбка: догадался, о чем идет речь.
— Помидор, огурец. Ага, помидор, огурец…
Где-то вдалеке раздаются звуки работающей пилорамы и трактора. Идем по натоптанной тропе вдоль громадных теплиц. За горами дров, запорошенными снегом, прячутся люди. Словно маленькие дети, решившие поиграть со взрослыми в прятки, они наивно полагают, что их не заметили.
— Чайне, выходите, — кричит участковый. — Эй, Переводчик, скажи им, чтобы они выходили.
Переводчик снова улыбается, но выполнять свою функцию толкача особо не спешит.
Из-за пеньков медленно выплывают фигуры рабочих. Для традиционного побега у них явно не хватает сил: один захлебывается кровью, непрестанно заходясь в приступе кашля, у другого и вовсе — неправильно сросшаяся лодыжка. Смотреть на этих людей, которые явно нуждаются в медицинской помощи, горько и страшно.
— В каких нечеловеческих условиях живут и работают эти люди, — поражается помощник городского прокурора. — И это-то, в XXI веке. Представляю, как им здесь туго приходилось в морозы.
На полиэтиленовом горизонте теплиц появилось маленькое розовое пятнышко, которое с первого взгляда показалось русской бабой. Женщина, с повязанным на бейсболку платком, завидев бордовый жилет с яркой надписью ФМС, сразу же поспешила скрыться — поди, понимает кириллицу. Но даже молодой прыти ей не хватило, чтобы скрыться. Потому бесконечные вопросы, вспышки фотоаппарата, вынудили ее достать из розового карманчика розовый мобильный телефон, и кому-то звонить…
— Кто ваш хозяин? — спрашиваем Переводчика. — Кто главный? Босс кто?
— Москвааа, — улыбаясь, говорит тот.
Документов у трудяг при себе не было, из чего я сделала вывод, что работают они нелегально. Москвууу решили подождать в дежурной части Серпуховского УВД, куда и отправили гостей из Китая.
Верность
Долго думали, в чью именно машину посадить нелегалов. К своему удивлению, мне довелось узнать, что и сотрудники прокуратуры, и сотрудники управления федеральной миграционной службы выезжают в рейды на личном транспорте — а мы тут еще поражаемся «каменному веку» гастарбайтеров. Участковый не решается посадить в свою машину китайцев. Молодой парень по-человечески попросил войти в его положение: на своей старенькой машине он возит ребенка в детский сад, а у китайцев кишат вши. Ну да, обыкновенные вши. Слава Богу, что поймали только семерых нелегалов, видно другие разбежались по просторам Туровского.
Мы расселись по авто. Рядом со мной едет тот самый Переводчик (в знак особого уважения к журналистам, со мной посадили самого относительно чистого рабочего). Слева за окном простираются бескрайние поля, справа — бескрайние поля. Я представляю как уже весной на них будет засеяна элитная газонная трава, которую вместе с плодородным слоем земли срежут и высадят где-то под Новой Ригой. Травка зеленеет, помидоры в теплицах краснеют, и китайцы в нечеловеческих условиях паршивеют… обыкновенные реалии современного аграрного бизнеса.
Нас догоняет пес. Эту приблудную дворнягу со стригущим лишаем я заметила сразу же в «китайском квартале». Псина неотступно следовала за нами, и вот она уже выбежала на трассу. Задыхаясь, старается сравняться с автомобилем, но как только стрелка спидометра переваливает за отметку 60 км, собака вынуждена сдаться. С какой-то человеческой печалью в глазах она еще долго глядела вслед автоколонне.
— Видно бежала за тем, кто ее прикармливал, — выразил свое предположение кто-то вслух. Я же при этих словах почему-то подумала, что эти жители Поднебесной, наверное и не думают воротиться на Родину. Доживают здесь свой век, отдав себя в «рабство» за тарелку постной капусты и кусок хлеба из ситной муки. А если что… земли у нас много — и не надо думать, куда схоронить.
Ищем толкача
Торжества законной справедливости не случилось. Нелегалов не депортировали, и, наверное, не депортируют. Всему виной пресловутая брешь в действующем законодательстве и язык… китайский. Как выяснилось, туровские китайцы пересекли границу РФ аж в январе 2013 года. В Россию въезжали по туристической визе, срок которой истек еще в феврале 2013-го. Однако чтобы непрошенных гостей отправить восвояси, необходимо их опросить. Но вот беда: официального переводчика нет ни в Серпуховском ФМС, ни в ФМС Московской области. Нет его и в самом Управлении Федеральной миграционной службы. Правда, в китайском консульстве сотрудников Серпуховской городской прокуратуры заверили, что как только появятся студенты, желающие укрепить свои лингвистические знания, то сразу же дадут знать. А пока гостей отправили обратно — к теплицам Серпуховского района. К тому же, долго им скучать не придется: скорее всего, очередной миграционный приток не за горами, ведь на носу сельскохозяйственный сезон.
А тем временем…
А тем временем генеральный директор ОАО «Туровский» Александр Шаковец отстаивает свою честь и достоинство, и деловую репутацию в федеральном суде, подав сначала иск против газеты «МК» в Серпухове», потом — на Яну Киблицки — автора нашумевшей статьи «Кто он — «туровский вор»? » (от 9 — 16 октября 2013 года за № 42). В публикации высказывалось мнение местных жителей о варварском использовании земель бывшего ФГУП, нынешнего ОАО «Туровский».
Любопытно отметить, что с каждым судебным заседанием истец увеличивает размер компенсации морального вреда, которую, по его мнению, ответчик обязан выплатить. Кстати, уже на сегодняшний день «моральная» сумма перевалила за сотню тысяч рублей (явный показатель завышенной самооценки).
Александр Геннадьевич негодовал, что его — человека года Серпуховского района, обладателя бесконечных грамот и благодарственных писем, того человека, кто нес олимпийский огонь, так оскорбили на страницах издания. Оскорбили его, не оскорбили, и оскорбили ли его именно — определит суд. Пока же, пользуясь случаем, директору ОАО «Туровский» хочется задать один вопрос: на основании какого действующего законодательства РФ на землях открытого акционерного общества проживают в нечеловеческих, в антисанитарных условиях граждане Китая? Надеемся, что ответы на другие вопросы Александр Геннадьевич уже даст сотрудникам прокуратуры. А еженедельник «МК» в Серпухове» будет продолжать пристально следить за развитием этой истории.
Яна Киблицки
