Другим наука

Бывшая учительница литературы переезжает в дом престарелых, потому что продала жилье и не смогла найти общий язык с родственниками

 Пенсионерка Нина Васильевна Назарова утверждает, что родственники незаконно выселяют ее из квартиры. Родственники, напротив, говорят, что все законно, и договоренность о проживании была временной. За помощью 88-летняя женщина обращалась в суд, на телевидение, в Совет депутатов Серпухова. Но проблема, похоже, имеет одно решение ― переехать в Дом престарелых. Корреспондент «МК» в Серпухове» попыталась выяснить, как Назарова оказалась в такой ситуации.

 

Бывшая учительница литературы переезжает в дом престарелых, потому что продала жилье и не смогла найти общий язык с родственниками

 В гостях у Нины Васильевны

Нина Васильевна Назарова пригласила меня к себе домой на улицу Луначарского, 33, в однокомнатную квартиру. Обычная квартира пожилого человека, без излишеств, только очень много книг в изданиях советского времени ― многотомники классиков, большая серия Литературных памятников. Меня встретила хозяйка ― высокая женщина с правильной интеллигентной речью.

― Я давно хотела с журналистом встретиться, чтобы сделать выводы нравственного характера. Сейчас так люди настроены враждебно друг к другу, так поступают без стыда и без совести. Жадность захлестывает, тянет к богатству любой ценой, ― начала она свой рассказ.

Нина Васильевна работала учителем русского языка и литературы, она ветеран труда, Отличник народного просвещения. Сначала она с мужем и двумя детьми жили в Киргизии, где муж ― инженер ― работал на урановом руднике. Потом переехали в Димитровград Ульяновской области. Дети выросли, дочь вышла замуж и уехала в Тольятти. После смерти мужа и матери, гибели сына, Нина Васильевна осталась одна, дочь уговорила ее поменять квартиру и приехать к ней. Дочь вскоре развелась, и Нина Васильевна с дочерью и внучкой Лерой стали жили в трехкомнатной квартире в Тольятти. Внучка выросла и уехала учиться в музыкальный институт в Москву. А дочь Нины Васильевны решила жить отдельно. Она продала две комнаты, купила квартиру и переехала. А Нина Васильевна осталась в квартире с подселением.

― Почему дочь решила отделиться от вас? ― спрашиваю я.

― Не знаю. Жили дружно. Я для дочери делала все. Мы настолько были близки, ни споров, ничего, и внезапное ее решение меня выбило из строя. У меня инсульт случился, ― рассказывает Нина Васильевна.

Жить становилось все труднее, много сил уходило на лечение, и Нина Назарова стала подумывать о договоре-ренте. Отговорил ее от этого брат, который жил в Москве с двумя дочерями, а третья его дочь Ольга ― жила в Серпухове.

Ольга вызвалась помочь тете и организовала ее переезд. Собрала вещи, заказала контейнер, купила билеты, и привезла Назарову в Серпухов в мае 2009 года. На новом месте Ольга оформила Нину Васильевну в пенсионном фонде, в органы социальной защиты и везде, где полагается. В июле вернулась в Тольятти и продала комнату Назаровой за 500 тысяч рублей. Пять тысяч ушли на оплату услуг риелтора, 250 тысяч рублей Ольга оставила себе за хлопоты, а остальное отдала тете.

― Мне 245 тысяч в газетку завернула. «Это твоя доля. Из своей доли мы будем оплачивать коммунальные, и живи хоть 20 лет», ― вспоминает Назарова слова племянницы.

Квартира, куда поселили Нину Васильевну, принадлежит сыну Ольги ― Евгению. Он живет и работает в столице, не был против того, чтобы в квартире жила пожилая родственница. Квартира Нине Васильевне не понравилась: давно без ремонта, грязно, сантехника сломана. Два раза она хотела вернуться назад, но уже было поздно, и здоровье не позволяло. В квартиру провели телефонную линию, оформив ее на Евгения. С этого телефона, похоже, все и началось. Назарова захотела оплачивать только половину стоимости телефонной линии и по льготной цене, как ветеран. Но оказалось, что льгот нет. В итоге Ольга телефон отключила. Кто должен оплачивать коммунальные расходы, тоже было неясно. Из-за этого отношения с племянницей испортились, родственники стали реже ее навещать. А через два года в квартиру пришли из ЖЭКа и сообщили, что накопился долг за электроэнергию, за телевизионную антенну ― за 2009 и 2010 годы. Угрожали отключить.

― Оля, говорю, верни мои деньги, я буду сама платить, ― попросила Нина Васильевна.

Деньги ей племянница не возвращала. В отчаянии Назарова написала письмо своему брату ― отцу Ольги ― где попросила его вмешаться. Ответа она не получила. Тогда она подала к Ольге иск, который суд удовлетворил. Племянница вернула ей 247500 рублей, но подала встречный иск ― на снятие с регистрации, выселение и оплату коммунальных услуг. И тоже выиграла. Назарову обязали заплатить около 46 тысяч рублей. Эту сумму у нее списывали со счета в Сбербанке, куда приходили льготы и компенсации. Кроме того, суд признал, что между Назаровой и Евгением был заключен устный договор о безвозмездном проживании в квартире сроком на пять лет, и в мае 2014 года она должна жилплощадь освободить.

Встреча с Ольгой

Я попросила Ольгу о встрече, чтобы узнать ее мнение о случившемся. Она охотно согласилась, но попросила не называть фамилию. Она рассказала, что отношения Нины Васильевны с дочерью были испорчены, они судились, и она часто писала своему брату. Потом стала звонить и просила забрать ее поближе к Москве, где училась внучка.

В решении суда сказано, что между Ольгой и тетей была устная договоренность о том, что за половину суммы от продажи комнаты, она поможет с переездом, ремонтом и обустройством. Об оплате в дальнейшем коммунальных услуг речь не шла, тем не менее, Ольга их оплачивала. Вдруг летом 2010 года получила иск от тети. Тогда она действительно прекратила оплату коммунальных услуг, и к декабрю накопился долг. Несмотря на суды, Нина Васильевна по-прежнему за квартиру не платит, это приходится делать Ольге. Судя по последней квитанции от 6 июня 2014 года, которую показала мне Ольга, оплата составила около 10 тысяч рублей за несколько месяцев.

В декабре 2013 года они отправили Назаровой уведомление о том, что договор безвозмездного проживания истекает, и она должна покинуть квартиру. Со слов Ольги, постоянное проживание тети в квартире не планировалось, а речь изначально шла о том, что она со временем решит вопрос с собственным жильем. Об этом Нина Васильевна упоминала в письме к брату, которое процитировала мне Ольга. Она пыталась подыскать тете съемную комнату, но та не соглашалась. Между тем сын Ольги хочет продать квартиру, ему нужны деньги, чтобы решить проблемы своей семьи. Но соцзащита просит оставить Назарову до тех пор, пока ее не определят в Дом престарелых.

― Одна из моих сестер могла бы взять Нину Васильевну к себе, если бы были другие отношения, ― в сердцах воскликнула Ольга.

― А с дочерью Нины Васильевны вы разговаривали? ― спросила я.

― Наташа со мной не общалась, хотя вела себя корректно. К сожалению, я поздно поняла, что собой представляет ее мама, ― с горечью сказала Ольга.

Разговор с Натальей

Я долго не решалась звонить Наталье ― дочери Нины Васильевны, мне казалось, что это будет ей крайне неприятно. Предчувствие меня не обмануло.

― Это трагедия, понимаете? Она пятьдесят лет издевалась надо мной, а потом добровольно выдала доверенность племяннице на продажу комнаты, ― в трубке прозвучал жесткий тон Натальи. ― Зачем она продала комнату? Она жила в Тольятти как сыр в масле.

Наталья сказала, что столько горя, сколько от матери, она ни от кого не видела. Мать она не возьмет к себе ни за что. Ей пришлось продать две доли в квартире ― свою и дочери ― чтобы купить хотя бы самую маленькую квартиру и пожить спокойно лет пять-десять. Наталья уже на пенсии, у нее больное сердце.

Брат Натальи не погиб ― он ушел из дома в 1987 году, с тех пор о нем ничего не известно. Наталья пыталась его разыскать, но никаких следов не нашла.

― В чем причина сложившейся ситуации с вашей мамой? ― спросила я Наталью.

― В ее характере. Она самодур. Сама во всем виновата, что от нее все бегут.

― Она ведь была учителем литературы?

― И очень хорошим учителем, у нее награды. На работе она была милейшим человеком, а дома ― самодуром.

Когда я попросила назвать, что именно требовала мать, Наталья вспомнила почему-то о том, как однажды мыла пол, а мать с улицы прошла в грязных ботинках прямо по мокрому полу.

В ожидании дома престарелых

Провожая меня, Нина Васильевна сказала, что хочет уехать в Дом престарелых, в соцзащите ей помогли пройти медосмотр, собрать документы, теперь она ждет решения комиссии.

― Откровенно говоря, я очень боюсь попасть в среду, где ругаются матом, где хамский тон принят. Я не могу это переносить. Еще боль ― туда нельзя брать никакое имущество, ― она перечислила некоторые книги, которые собирала со студенческих лет: лучшее издание Пушкина в 10 томах, Достоевский, Стивенсон, Томас Манн.

По словам Назаровой, денег от продажи квартиры у нее не осталось: много ушло на лечение, на адвоката, на помощь внучке во время учебы в институте. Теперь любимая внучка, «музыкант до мозга костей», как ее назвала бабушка, уже год учится в магистратуре в США. Недавно она разговаривала с ней по Скайпу.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру