— Однажды я побывал на заседании Общественной палаты Московской области, посвященной наукоградам. Его вел главный редактор МК Павел Гусев. И мы пришли к выводу, что все наукограды должны иметь университеты. Это не голословный вывод, он подтверждается мировым опытом. Примеры тому — Академгородок под Новосибирском, где расположены Новосибирский университет и институты Сибирского отделения РАН. Обнинск и Саров, где расположены мощные институты Росатома и филиалы МИФИ. Есть маленький, но «свой» университет в Пущино. Сейчас он называется естественно-научный институт — ПущГЕНИ. Здесь реализована уникальная для нашей страны образовательная модель: магистратура-аспирантура — в ПущГЕНИ поступают бакалавры по окончании вузов со всей страны. Третья модель реализована в Томске, где традиционно сильные университеты расположены в городе, а недавно созданный, в 1970-х годах, Академгородок находится от них в доступности на городском транспорте. Это очень мощный научный центр с множеством разноплановых университетов, из которых выделяются два — Томский государственный университет и Томский политехнический университет. Это, пожалуй, сейчас один из сильнейших в стране научнo-образовательных центров, специализирующихся на прикладной науке.
Когда я говорю про университет, то имею в виду элитарный вуз, подобный Физтеху, где преподаватели вместе со студентами старших курсов и аспирантами занимаются наукой. Студенты и молодые ученые во многом обеспечивают прогресс мировой науки. Научные достижения, как правило, получаются в молодом возрасте. Я свою лучшую научную работу сделал в возрасте от 27 до 33 лет и защитил кандидатскую диссертацию — формально по экспериментальной физике, а фактически — по информатике, которая тогда не значилась среди специальностей ВАК.
— В чем особенность элитарного университета?
— Его студенты должны интенсивно учиться и много работать для получения глубоких знаний в различных областях естественных и гуманитарных наук. Для сравнения — в спорте невозможно подготовить атлета международного класса без перегрузок на тренировках. Если их не перегружать, они не станут чемпионами. Чемпионов нельзя тренировать по ординарной программе. Поскольку в элитарном университете мы собираемся готовить ученых мирового уровня, то мы должны отказаться от болонской системы, потому что одна из ее характеристик — снижение нагрузки на студентов. В мое время учебы на Физтехе нагрузка составляла 52 часа в неделю, а сейчас — 40 часов. Другое свойство университета, о котором я говорю, — это погружение студентов в науку. Во многих ординарных вузах нет понятия НИР — научно-исследовательской работы. А мы будем выделять время учащимся для работы в научных проектах. Без этого воспитать ученого невозможно. Первые три-четыре года студент получает базовое образование, а дальше он должен решать задачи в научном коллективе, выполняя не «игрушечные» курсовые работы для получения зачета, а конкретные научные задания, докладывая свои результаты на международных конференциях и публикуя в научных журналах, проходя жесткое рецензирование. С этой точки зрения, филиал университета «Дубна» в Протвино — это скорее ординарный, чем научно-исследовательский университет. Хотя есть и приятные исключения: недавно выпускник филиала университета «Дубна» защитил кандидатскую диссертацию, выполненную в ИФВЭ. В Дубне — этот же университет, несомненно, является научно-исследовательским, благодаря научной базе в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) и активном участии научных сотрудников в руководстве студентами и аспирантами. Ректор университета профессор Дмитрий Фурсаев — сильный физик-теоретик, он был заместителем заведующего кафедрой ОИЯИ в МФТИ.
Очень хороший университет в Пущино — его можно в какой-то мере называть элитарным. В нем реализован мой любимый тезис: учить должны ученые. Его девиз: «Учить в лаборатории, а не в аудитории». Студента «погружают» в научную среду и он вызревает в ней, как огурец в хорошем рассоле. Но там практически нет нормальных условий для жилья студентам и аспирантам, институты разрознены — все это слабо способствуют формированию научного сообщества. Надо дополнить хорошо работающую научно-образовательную часть «социалкой» и страна получит истинно элитарный университет.
— Что нужно, чтобы организовать университет?
— Лет двадцать назад ученый совет ИФВЭ поручил мне и Борису Андреевичу Арбузову это выяснить. Оказалось все просто — нужно передать университету недвижимость. Если у вуза есть недвижимость в собственности или в оперативном управлении, но не на правах аренды, то Министерство образования выделяет ему бюджет, определяет штатное расписание, утверждает квоты по набору студентов и пошло-поехало. Конечно, для этого требуется большая организационная работа. Не смотря на то, что ИФВЭ располагал многими пустующими зданиями, ни у кого в то время не хватило административной воли передать что-то университету. Например, здание управления стоит пустующим, а рядом законсервированный корпус гостиницы «Протва», небольшое административное здание и спорткомплекс «Импульс» — это готовый кампус на 100-150 студентов уровня магистратуры и выше — больше для Протвино и не нужно.
В Дубне вышло иначе. Там в поселке Александровка располагалось военное училище офицеров для строительных войск Минсредмаша. Когда вся эта система рухнула, то академик Кадышевский В.Г. (безвременно ушедший 24 сентября 2014 года), в то время директор ОИЯИ, переговорил с губернатором Московской области генерал-полковником Громовым Б.В. — они быстро нашли общей язык, так как оба учились в суворовских училищах. Громов передал военный городок под университет и учредил областной Университет «Дубна».
А в Протвино так не сложилось, хотя у нас тоже был военный городок стройбата, там два полка жили. Казармы можно было переделать под учебный и лабораторный корпуса, общежития и служебные квартиры для преподавателей, пригласить молодых ученых, они бы жили вместе со студентами. Но наш военный городок никому не достался и был разграблен, только в последнее время казармы переделали под жилые дома.
— С Дмитровским или Баженовым обсуждали идею университета?
С Баженовым мы пытались обсуждать, когда он был мэром. Тогда в Протвино приезжали инвесторы, которые были заинтересованы построить что-то вроде индустриального парка вместе с университетом. Мы написали проект. В течение нескольких месяцев пытались попасть на прием к Баженову, но он передал через посредников, что это ему не интересно.
— Вы сказали, что собираетесь возродить образование в Протвино. А зачем?
— Университет даст приток в город молодежи. Она ведь уезжает, потому что нет работы, нет развития. А университет стал бы центром притяжения молодежи. Одаренная и активная молодежь для наукограда — это возрождение.
Что касается преподавательского корпуса, то с этим в Протвино нет проблем. Здесь живут и работают человек тридцать, которые преподавали на Физтехе. Они знают как надо учить одаренных студентов. Есть научная база, высокотехнологичные предприятия. Государство сейчас выделяет деньги на создание научных лабораторий. Я бы мог создать лабораторию, где бы учились и работали 20-30 студентов. У меня был опыт создания лаборатории в Германии, в Институте информационных систем Фраунгоферовского общества, поддерживается сотрудничество с учеными из Германии, Казахстана, Тайваня, Китая, Сингапура. Ведь мобильность и возможность стажировки за рубежом — важный инструмент привлечения студентов в элитарный университет.
— Тогда без болонской системы не обойтись, она же позволяет мобильность.
— Болонская система нужна только для того, чтобы студент, который учился на бакалавра, нашел себе работу в каком-нибудь банке. В этом они видят мобильность. Нострификация дипломов работает и без болонской системы. Болонская система нужна для массового выпуска ширпотреба. А я говорю о штучном товаре, элитарных студентах, которых нельзя подготовить по болонской системе.
— А где мы возьмем в Протвино столько умных студентов?
— Приедут, мы же приехали. Я приехал из города Белая церковь на Украине. Одаренные дети рассыпаны по всей стране, их гораздо больше в регионах, чем в столице. На Физтехе успехов достигают как раз дети с периферии. Мой самый талантливый ученик из Нижнего Новгорода, его жена, тоже умница — из Ижевска.
— Мне кажется, сейчас у Минобра курс на то, чтобы всех уравнять.
— Министерство заботится о массовом образовании, но оно в тоже время продвигает и программу топ-100. Для нее выбрали 15 университетов, которые через несколько лет должны войти в рейтинг ста лучших университетов мира. В этом плане они поддерживают элитарность и дают на нее деньги. Мы могли бы приглашать к себе студентов, не прошедших на Физтех. Многие университеты так делают. Их представители приезжают в Долгопрудный в приемную комиссию и договариваются.
В Пущино маленький университет, где отбирают из числа мотивированных кандидатов не более 50 студентов. За 20 лет они подготовили 1000 магистров и 400 кандидатов наук. Ни один университет России не может похвалиться такими результатами — ни Физтех, ни МГУ. Из 2,5 магистров у них получается 1 кандидат наук. Это суперрезультат.
— А где же они работают?
— Примерно половина осталась в России. В Пущинском научном центре работают порядка 400 выпускников магистратуры. Многие уехали за границу.
— Не будут ли вас критиковать, что готовите кадры для заграницы?
— Нас не следует критиковать, если мы воспитаем из талантливых детей перспективных ученых, а они уходят работать в банк? К сожалению, мы слабо можем влиять на «внутреннюю утечку мозгов». Они разве не потерянные для отечественной науки? За это надо больше критиковать, потому что они для науки пропали. Из-за границы ученые все-таки возвращаются, налаживают научные контакты со своей родиной. Внутренняя утечка мозгов гораздо опаснее внешней.
— Что же важнее — наука или страна?
— Поймите, мы не хотим и не умеем готовить мастеров для производства или инженеров для обслуживания сложных технологических установок, мы хотим делать элитарных ученых. Раньше на Физтехе училось 400 студентов на курсе, а всего в вузе было пять тысяч — это капля в море. Но выпускники Физтеха для прогресса страны сделали очень много.
— Какие дисциплины будут в вашем университете?
— Образцом для нас будет Физтех. Только мы хотим сохранить инженерные дисциплины, которые оттуда вымыты. Когда в МФТИ стали сокращать число часов, то сильные кафедры — математики, общей физики, теорфизики — сохранили свои часы, а часы инженерных кафедр — сопромата, радиотехники, электротехники и других — сократили либо вовсе ликвидировали. В мои годы на Физтехе была лаборатория, где студенты своими руками делали вакуумные приборы. Студент должен обязательно научиться руками что-то делать, иначе из него не получится правильного экспериментатора.
— Как вы будете соединять образование с наукой?
— Наука и образование обречены существовать вместе. Образование дает науке талантливые кадры, а наука дает образованию учителей и научные задачи. В высокоразвитых странах общество платит ученому деньги не за то, что он занимается наукой, а за то, что он учит студентов и вместе с ними занимается наукой. Миссия ученого в обществе — учить студентов. Профессор университета имеет очень высокий уровень в социальной структуре высокоразвитого общества. Но чтобы стать профессором, ученый должен иметь высокий научный уровень. Учить студентов имеют право только ученые, потому что студенту нужно давать научные задачи. Первые навыки научной работы студент получает при подготовке квалификационной работы. Магистерская работа — это уже достаточно серьезный научный результат. В ординарных университетах, где преподаватели занимаются только образовательным процессом, невозможно поднять науку на высокий мировой уровень. Мы говорим об элитарном университете, который готовит ученых-исследователей. Таких университетов мало, потому что ученых много не нужно. Учителей, банкиров, инженеров, менеджеров, продавцов нужно много, а ученых много не нужно, да и рыночная система не допустит их увеличения. И их все равно не хватает. Как не хватает и людей, которые могли бы воспитывать ученых.
Справка мк
Станислав Владимирович Клименко родился в 1941 году. По окончании МФТИ (Физтех) работал в Дубне, затем в Институте физики высоких энергий, где занимался экспериментальной физикой элементарных частиц, обработкой снимков событий, происходивших с элементарными частицами в пузырьковых камерах, анализом данных в электронных экспериментах, преподавательской работой в Физтехе. Специалист по созданию систем визуализации и виртуального окружения, виртуальных тренажеров и систем ситуационного анализа для обеспечения комплексной безопасности. Основал вместе с единомышленниками Институт физико-технической информатики (ИФТИ) и одноименную кафедру на Физтехе.
