Увели дорогу из под носа
Татьяна Бакушкина родилась в Каргашино, летом она живет в половине одноэтажного дома, доставшейся ей по наследству. По документам участок у нее площадью 10 соток, а в реальности только семь. Куда делись еще три сотки, никто ответить не может. Но это еще не все. Два года назад подъездную дорогу к ее дому выкупил сосед. Он огородил границы своего участка железными столбами и установил шлагбаум. Подъехать к подъезду Татьяны и еще одной семьи, проживающей в этом доме, стало невозможно.
Сначала Татьяна попыталась выяснить у соседа, на каком основании ему продали участок дороги, служивший междомовым проездом. Не дождавшись объяснений, она спилила шлагбаум. Затем произошла стычка, которая чуть не закончилась для соседа уголовным делом.
Чтобы нормально проезжать к дому, Татьяне нужно переносить ворота, гараж, а это большие затраты. А самое главное — непонятно, почему она должна это делать. Когда же от других жителей Каргашино стали поступать аналогичные сообщения, предстала картина маслом: администрация поселения продала в деревне междомовые проезды и дороги. Что и говорить, прецедент наглый, но сдаваться Татьяна не собирается. Она и другие пострадавшие подали заявления в прокуратуру и готовят иски в суд.
На таком напряженном фоне 1 июля состоялся деревенский сход.
Сход
На сход приехала заместитель главы Липицкого поселения Светлана Егорова, которая объяснила, что теперь у поселений отняли почти все полномочия. Большинство вопросов решают на уровне района, в том числе по продаже земли и ремонту дорог. Водоснабжением и канализацией занимается МУП РКЭУ, электроснабжением — МОЭСК, кладбищем и дорогой к нему заведует контора «Похоронное дело». В любом случае, для благоустройства 13 кладбищ Серпуховского района в год нужно около 7 млн рублей, а район выделил только 1,2 млн. На дороги поселениям дали только 450 тысяч. Это крохи. Администрация поселения занимается только вывозом мусора и организацией уличного освещения. По первому вопросу собственно Егорова и приехала. Она предложила каргашинцам заключить договор о вывозе твердых бытовых отходов с районным МУП УЖХ за 1400 рублей в год с каждого дома, но жители отказались, сказав, что сами решат, как им быть со своим мусором.
— У нас нет питьевой воды.
— Фонари не горят.
— Из колодцев годами течет вода, и никому дела нет, а не дай бог кто-то подключится к колодцу без разрешения, сразу оштрафуют.
— Сделайте нам мост через овраг и дорогу к кладбищу!
Требования сыпались со всех сторон.
— Про мост я первый раз слышу, — попыталась перекричать сход Светлана Егорова.
— Вы на какой машине? Попробуйте туда проехать.
— Почему нельзя лампочку вкрутить?
— Вы видели эту воду? Ее пить нельзя!
— Шестун ездит там, где есть Дома культуры, дороги, а у нас ничего нет.
Обстановка накалилась, и Татьяна Бакушкина увела чиновников смотреть деревню. Они прошлись по дороге до того места, где закончился гравий. Дальше идти сложно, а в дожди невозможно.
— По 500 рублей с деревни собрали и насыпали там, где покойников носят на кладбище, — рассказала Татьяна.
— Та часть дороги не оформлена на баланс поселения, — ответили представители администрации.
Непринятая в муниципальную собственность земля означает только одно — власти благоустраивать ее не будут. Они могут ее только продать. Рука набита.
Местный житель Виталий Анатольевич спросил делегацию об уличном освещении. Сергей, отвечающий в администрации Липицкого поселения за электроснабжение, начал объяснять, что провести ЛЭП к домам у кладбища невозможно, потому что на пути находится пруд, а вести через него провод нельзя по нормам. Кроме того, столбы ЛЭП чужие — ими владеет МОЭСК, и поселение не может ничего сделать.
— Послушайте меня, молодой человек. Я в прошлом энергетик, — сказал Виталий Анатольевич, — я решал и не такие технические проблемы. Вы говорите, это не ваше, то не ваше. Зачем вы приехали сюда? Что ваше? Вас народ просит: осветите это место. Найдите выход.
— А как эту проблему решали в советское время? — спросила я Сергея.
— Тогда нормы позволяли тянуть алюминиевые провода на большие расстояния, — ответил он.
Я в шоке: неужели, ничего нельзя сделать? И жители трех домов останутся без освещения?
— К кому обратиться? У нас нет питьевой воды, — спросила встретившаяся нам по дороге пожилая женщина.
Сотрудники администрации молчали.
— Раньше вон в том доме был клуб, библиотека, сельсовет, — женщина показала рукой через пруд. — Это был центр деревни. А эта дорога соединяла несколько деревень. Теперь ничего нет.
— Раньше проще было. Все вопросы в сельсовете решались. Сейчас дороги — к этому, электрика — к этому. Куда обращаться, не знаешь, и везде тебя пинают. Если в каждую организацию ходить, времени не хватит, — процедил сопровождавший нас местный житель.
Наша последняя остановка — у местного магазина. Здесь в кустах блестела черная поверхность канализационных стоков. Целое болото фекалий, не огороженное, никогда не чищенное. Оно образовалось здесь в конце 80-х, когда сельсовет решил сделать канализацию в двух жилых домах. Трубы провели, а септик так и не сделали. Светлана Егорова пообещала доложить о проблеме на планерке у главы района. Но то ли не доложила, то ли не до Каргашино в районе, а только жижа никуда не делась. Да и по другим проблемам сдвигов нет. Одна «пустая говорильня», как выразилась Татьяна Бакушкина.