Итак, наш пункт назначения — подмосковная Италия. Но перед путешествием со своей боевой подругой, автомашиной Hundai Solaris, следую в автомойку — ну право же, не будем мы, неумытые и неопрятные, соприкасаться с изысканным и утонченным барокко?! И если мы уж говорим о внутренней культуре автовладельцев, то, пожалуй, она начинается с… кузова. Понятное дело, что танки грязи не боятся, однако мы далеко не танкисты, да и техникой рулим менее серьезной. К тому же, нельзя забывать, что согласно ч.1 ст. 12.2. КоАП РФ управление транспортным средством с нечитаемыми регистрационными знаками влечет предупреждение или наложение административного штрафа в размере пятисот рублей. И вот, прождав с полчаса, пока мою красавицу намывали и начищали, трогаюсь с места и направляюсь к Борисовскому шоссе, на выезд из города. От Серпухова до бывших владений Григория Федоровича Долгорукова — чуть больше двадцати километров. Если нет автомобильных пробок, то до пункта назначения можно добраться за каких-то полчаса. Терпеливо отстояв какое-то время перед железнодорожным переездом, который является условной границей между двумя муниципальными образованиями, я снова начинаю неспешное движение с разрешенной скоростью не более 60 км в час. Ехать, как говорится с ветерком, не позволяет совесть: во-первых, это противоречит правилам дорожного движения, как-никак населенный пункт, а во-вторых… ты же проезжаешь административное здание 8-го батальона. Оставив позади деревню Борисово с ее «литературными» улицами: Гоголя, Маяковского и Чехова, оказываюсь на автомобильной развилке, беру вправо и вот я уже на трассе М-2. Сразу же за мостом через Оку снова сворачиваю направо, проезжаю Михайловку, Лукьяново, с великолепной в ней церковью Николая Чудотворца, и еще немного попетляв по дороге, наконец доезжаю до пункта назначения – село Подмоклово.
На княжеские земли
Блестящий дипломат петровских времен Григорий Федорович Долгорукий, согласно документам, владел селом с 1656 по 1723 годы, далее земли были переданы по наследству его сыну — князю Сергею. Но после смерти Петра II, когда на престол взошла императрица Анна Иоанновна, семья попала в опалу и имение было арестовано. Сергея Григорьевича, согласно драматургии российской политики, сначала сослали, а после казнили. Вернула Подмоклово законному наследнику — Николаю Сергеевичу Долгорукову, уже императрица Елизавета. Князь сразу же приступил к грандиозной перестройке. Но спустя годы, в 1781 году, село поменяло своего владельца. Теперь им управляли дети Фаддея Тютчева — Петр и Анна, а с 1840-х и сын последней, Александр Михайлович Васильчиков. Но в конце века в Подмоклово снова меняется хозяин: в 1984 году усадьба с прилегающими землями была продана богатейшему серпуховскому фабриканту Петру Ивановичу Рябову. Сегодня мало что осталось от былой роскоши усадьбы, уже к XIX столетию двухэтажный каменный господский дом был безвозвратно утрачен, и господа использовали для проживания двухэтажный флигель, построенный в переходном стиле от барокко к классицизму. А после октябрьского переворота, по решению новых властей, в строении разместили интернат. Так что на сегодняшний день здесь остались лишь одни руины от былой архитектурной славы, не представляющие никакого интереса служебные постройки XVIII–XIX вв., да частично уцелевший большой террасный пейзажный парк с липовыми и тополиными аллеями. Но зачем тогда сюда ехать? Зачем я, как и многие другие туристы, эксперты истории и искусствоведения, преодолевая многие километры, сюда стремлюсь? Ответ прост: именно здесь чудом сохранилась церковь Рождества Богородицы с ротондой первой половины XVIII века — наиболее ранней из дошедших до настоящего времени, к тому же вряд ли где можно встретить скульптуры апостолов и евангелистов из окского известняка, которые представлены в качестве декора храма. Сама же стилистика храма обозначила радикальный разрыв с древнерусской архитектурной традицией. Так что нет ничего необычнее, чем вспоминать о творчестве прославленного либреттиста и драматурга Пьетро Метастазио или о трактатах Чезаре Баккария среди русских берез и голубоглазой Оки.
«Жемчужина» Подмосковья
Кружевная, очаровательная, воздушная… церковь Рождества Богородицы является одним из наиболее интересных архитектурных строений, воплощающих симбиоз петровской эпохи и западноевропейского барокко. Считается, что идея создания храма на месте «деревяна клецки» (именно так значится в первом упоминании церковь Рождества Богородицы в селе Подмоклово в тарусских писцовых книгах от 1628-1629 годов) пришла Григорию Федоровичу Долгорукову в дороге, то есть во время поездок по странам Европы в составе «Великого посольства» в 1697-1699 годах. Кстати, существует один любопытный факт: после посещения Германии, Голландии, Франции появился древнейший русский трактат об архитектуре «Архитектура цивилная выбрана ис Паладиуша славного архитектора и из иных многих архитекторов славных… писана в Венеции лета 1699 году месяца сентября учением и тщанием будучи тамо господина князя Долгорукова», изобилующий различными чертежами и описанием строительных методик архитектуры Италии. Подробное и доскональное описание даже неспециалиста убедят в большой любви и проявленной заинтересованности автора к итальянской архитектуре того времени. Эксперты полагают, что труд принадлежит перу самого Григория Федоровича, который буквально влюбился в итальянское барокко, потому неудивительно, что спустя годы, после устройства различных дипломатических прожектов, князь приступает к реализации задуманного. Получив разрешение на постройку каменного храма на месте обветшавшей деревянной церкви, 22 июня 1714 года Указом Митрополита Рязанского и Муромского Стефана Григорий Федорович начинает строительство храма в виде кирпичной двухсветной ротонды, над которой, по задумке заказчика, должен появиться сферический купол с люкарнами и массивным световым барабаном. За строительство храма-ротонды взялась артель Андрея Опурина, о чем говорится в документе: «...подрядились они построить из ево товару в Таруском уезде в селе Подмоклом церковь по церклюлю круглую по чертежу по повелению иноземца Лоренца фон Фикина». К слову, Лоренц фон Фикин был в свое время квартирмейстером в шведской армии Карла XII, который попал в русский плен. Но так как выяснилось, что Лоренц не обладал достаточной квалификацией для строительства сложных сооружений, Долгорукий 5 мая 1718 года заключает контракт с другой артелью строителей — записного московского каменщика Ивана Каландина, который, в отличие от иностранца, имел большой опыт, а строительные работы были возложены на иноземца Андрея Шульца.
Мужики-апостолы и Лермонтов на страшном суде
Припарковав без каких-либо сложностей на обочине сельской дороги свой автомобиль, я направляюсь на встречу с прекрасным. Уже издалека завораживает каменное кружево и воздушность церкви Рождества Богородицы, а в голове никак не укладывается, что этот каменный декор и скульптуры храма-ротонды были выполнены в первой четверти XVIII века артелью резчиков по камню под руководством Ивана Зимина. При этом мастера для своей работы использовали местный окский известняк, который, согласно дошедших до наших дней документов, поставлялся в 1719 году крестьянином Максимом Васильевым из деревушки Нижнее Мячково. Резчики по камню работали непосредственно на месте строительства. Подтверждением тому являются обнаруженные спустя многие годы рядом с храмом испорченные каменные блоки. Вглядываешься в каменные лики апостолов, евангелистов, и видишь в них русских мужиков… удивительно, право!
Несмотря на то, что строительство церкви началось в 1714-м, достроена она была спустя десятилетия внуком Григория Федоровича Долгорукого — Николаем Сергеевичем, в 1754-м. Годы гонений Долгоруковых отразились на храме-ротонде. Николай Сергеевич, как только строительные и отделочные работы были завершены, подает прошение в Синод на имя императрицы Елизаветы Петровны о разрешении освятить храм. И в том же году, после получение оного, храм был торжественно освящен. Храм-загадка, храм-тайна. Он хранит не только богатую историю, изобилующую различными любопытными деталями, но и захватывающие предания. И вот одно из них: якобы в этом храме планировалось бракосочетание Петра II с двоюродной сестрой Григория Федоровича Долгорукова, княжной Екатериной Алексеевной Долгорукой. Но современные исследователи эту красивую и романтическую историю подвергли критике. Но вот то, что здесь был изображен Лермонтов — факт неопровержимый. В 1882 году на средства церковного старосты была выполнена роспись храма. В церковном притворе на фреске изображался «Страшный суд», но что удивительно, среди грешников можно было без труда различить Михаила Юрьевича. Как рассказывали старожилы, сделано это было по указанию тогдашнего помещика, для которого Лермонтов являлся личным врагом. Впрочем, уже в начале XX века портретное изоражение поэта, по настоятельным требованиям местной интеллигенции, было заменено.
Во времена советского атеизма, вплоть до 1936 года, в храме проводились богослужения, но уже в 1937 году церковь стала использоваться под хозяйственные нужды — местные власти ничего лучшего не придумали, как разместить здесь зернохранилище. А нынче тут идет реставрация. Церковь Рождества Богородицы пережила свое возрождение. Каждый раз, бывая здесь, ловлю себя на мысли: удивительно, в Подмоклово всегда стоит оглушающая тишина, в которой хочется тонуть и тонуть. И разглядывая резной орнамент, символизирующий Новый Иерусалим, не хочется опускаться с небес на землю, но… сегодняшняя действительность, и в том числе дороги, уже заждалась — пора отправляться в путь. Поворачиваю ключ зажигания, выжимаю сцепление, трогаюсь. В умиротворении и в полной гармонии с собой возвращаюсь назад. И пусть кто-то в нетерпении, грубо нарушая скоростной режим, выезжает на встречку — это личный выбор автолюбителя. Каждый из нас выбирает для себя: культурно рулить или же нет.
