Согласно Парижскому соглашению, которое поддержали 196 стран, нужно очень сильно сократить выбросы промышленных парниковых газов, а в перспективе — вообще отказаться от ископаемого топлива и перевести мировую экономику на более экологичные источники, к примеру, солнечную или ветровую энергетику. На первый взгляд, все это касается развитых стран, где сосредоточена львиная доля заводов, котельных, транспорта. В Марокко нет запасов нефти и газа, нет и развитой промышленности, коптящей небо. «Вклад» этой страны в загрязнение атмосферы парниковыми газами ничтожен. Почему же Марокко интересуется проблемой изменения климата?
Безводная зеленая пустыня
Эти вопросы мы — группа журналистов из разных концов света — обсуждали во время поездки в город Эссуэйра, расположенный на побережье Атлантического океана. Нас сопровождали трое профессоров из университета Кади Ийяд. Из окна автобуса виднелись обширные каменистые пространства цвета охры. В такой же охристый рыжеватый цвет выкрашены все здания в Марракеше — одном из четырех древних имперских городов Марокко. Рыжий цвет повсюду: будь-то камни, почвы, газоны или разделительные полосы на идеальных шоссе, земляные полы в домах, лестницы и карьеры. Лишь на горизонте виднелись дымчатые Атласные горы с белыми прожилками снега.
— Первый снег выпал на прошлой неделе, — говорит ботаник Ахмед Шехбуни и по совместительству директор некоммерческой организации «Центр развития региона Тензиф», следящей за климатическими переговорами. — Я помню, в детстве мы катались с гор на лыжах. Теперь снег лежит зимой только на вершинах гор.
Это не единственное климатическое изменение, наблюдаемое в Марокко. В среднем здесь выпадает 200 мм осадков в год. Это немного, но и это количество снижается, а главное — периоды дождей стали более интенсивными. Один ливень может выдать десятую часть годовой нормы осадков. Изменение водного режима влечет за собой целую цепочку изменений в почвах и растительности.
С водой в Марокко очень плохо, несмотря на то, что ее омывают Средиземное море с севера и Атлантика с запада. Воду для питья и сельского хозяйства приходится добывать, главным образом, из артезианских бассейнов. Есть идеи переброски воды с востока на запад, в долины с гор, но пока они не реализованы.
Парадоксально, но главное занятие марокканцев — земледелие. Здесь обработан буквально каждый клочок земли, за исключением совсем уж скал. На плантациях растут оливковые деревья и цитрусовые — главные сельхозпродукты Марокко. Неплохо себя чувствует под открытым небом сладкий виноград. В XVI веке здесь выращивали сахарный тростник и затем сахар меняли в Италии на мрамор, но пришла засуха, и сахарный бизнес закончился.
Учитывая нынешние природные условия, марокканцы решили выращивать специальные культуры, приспособленные для пустынных земель. Они подключились к проекту Европейской комиссии по выращиванию ятрофы куркас. Это ядовитый кустарник семейства молочайных родом из Центральной Америки. Его овальные крупные семена содержат 27-40% масла, пригодного для производства дизельного топлива и косметики.
Мы остановились на плантации ятрофы недалеко от города Хад дра, где высадили более трех тысяч кустов и собирают неплохой урожай. До выпуска биодизеля дело пока не дошло, потому что на строительство завода нет денег. Зато дела идут неплохо в соседней деревне, где женский кооператив наладил кустарное производство косметики, мыла, шампуней на основе масла аргании - дерева, исконно произрастающего в Марокко.
Гюльчатай с открытым личиком
Женские кооперативы расцвели в последние годы в Марокко при поддержке правительства. Через кооперативы женщины активнее вовлечены в экономику, зарабатывают и становятся более независимыми от мужей, создают новые рабочие места.
Мы зашли в деревенский кооператив посмотреть на производство масла. Несколько пожилых женщин сидели на циновках и вручную лущили плоды аргании. Затем в перегоночном прессе из них выжимали масло. Маленький магазинчик полон косметических товаров стоимостью по 100-150 дирхам (это 660-990 рублей). Торговля идет бойко. В кооперативе работают около 30 женщин, в месяц каждая из них получает 1000 дирхам.
Марокко — очень традиционная мусульманская страна, где около 40% населения никогда не посещало школу. В первой половине XX века, во время французской колонизации, в Марокко строили много школ, но население сопротивлялось, и даже после обретения независимости тогдашний король не поддерживал всеобщее образование. Теперь правительство пытается открыть доступ к образованию, строит школы, но дело идет туго.
— Хасан II, отец нынешнего короля, был человеком жестким, — говорит профессор физики Абделькадер Утзурхит. — Он правил в сложных условиях, когда страна еще была во многом колониальной. Он был вынужден сконцентрировать всю власть у себя. Его сын Мухаммед VI — другой. Он молодой и современный.
Мухаммед VI унаследовал престол в 1999 году. Благодаря его политическим талантам, Марокко избежало судьбы соседних стран, в которые пришла «арабская весна». В Марокко тоже назревали мятежи, но король пошел навстречу протестантам, изменил конституцию, дав больше полномочий парламенту и свободу прессе, начал реформы. Так посреди «арабской весны» случилось «марокканское исключение».
— Если король сейчас откажется от трона и назначит президентские выборы, то население его изберет большинством. Он очень популярен в народе, — заверили ученые.
Главный же секрет стабильности Марокко — динамичная экономика. Когда у людей есть работа, возможности для роста, то революцию никто делать не хочет.
В Марокко парламент выбирают на пять лет. В нем представлены порядка 30 политических партий, но только пара из них независимые. Остальные — технические партии, созданные правительством для баланса интересов. Возможно, потому, что люди видят главой страны короля, ни одна партия не преобладает в парламенте.
Король одобряет современные тенденции, в том числе независимость женщин. У него одна супруга, в то время как у его отца было четыре жены, и ни одну из них подданные не знали в лицо. Нынешняя же первая леди Марокко появляется на светских мероприятиях, ее фотографии публикуют в газетах.
В Марокко многие женщины работают, занимаются бизнесом, правозащитной деятельностью, наукой. К примеру, на медицинском факультете в местном университете учатся почти одни женщины. В парламенте существует квота — одна треть должна быть отдана женщинам. Характерен и такой факт: президент бизнес-ассоциации Марокко — женщина.
Старый и новый уклады вполне уживаются в Марокко. В деревнях носят традиционную одежду, а на улицах Марракеша — яркая смесь: женщины и мужчины постарше носят хиджабы и рубахи, а молодежь ходит в европейской одежде. Много женщин водят автомобили. Закрытые хиджабом лица редки.
— А может ли муж развестись с женой, сказав три раза «талак»? — спросил наших экскурсоводов коллега из Индии. — У нас до сих пор мусульмане придерживаются этой традиции.
— Что вы! Такого давно нет. Чтобы развестись, нужно идти в суд. И если раньше детей оставляли в семье отца, то теперь приоритет у матери.
Море и солнце вместо нефти и газа
Подъезжая к Эссуэйре, мы увидели вдалеке ветряки — еще один экспериментальный проект Марокко по использованию возобновляемых видов энергии. В Марокко построены десяток ветровых электростанций и еще несколько — в проектах. Хотя страна и без того полностью электрифицирована благодаря двум газовым трубопроводам из Европы, но эта энергия импортная, а Марокко хочет стать энергонезависимой державой. Поэтому приходится внедрять возобновляемые энергетические технологии, благо здесь много солнца и протяженная береговая линия с сильными ветрами. Уже сейчас в частных домах появляются солнечные панели, а к 2020 году в Марокко собираются 42% энергии черпать от Солнца. Финансирует энергетические эксперименты государство при помощи частных кампаний, в том числе зарубежных.
Евросоюз помогает Марокко развивать экологически чистые технологии, но взамен требует быстрой отдачи. Но быстро — это не для Марокко. Жизнь здесь, как в большинстве южных стран, течет неторопливо, уклад жизни не менялся столетиями. Из-за этого случаются порой забавные ситуации, в чем мы убедились сами, приехав в деревню Саади на окраине Марракеша. Здесь занимаются гончарным промыслом: делают посуду, вазы, кувшины, блюда. Глину берут рядом в карьерах, а готовые изделия обжигают в глиняных печах на открытом огне, точно также, как и их предки. От печей на всем вокруг оседает черная копоть, да и уголь стал не дешев.
Несколько лет назад ученые из центра развития при поддержке ЕС заменили сорок из ста деревенских печей на электрические печи с контролем температуры. Старейшины восстали против новинок и долго не хотели их использовать. А потом оказалось, что керамика в новых печах получается быстрее и качественнее. Посуду стали экспортировать, в деревню потекли деньги.
Увидев нас и представителей центра, жители повели себя очень эмоционально. В какой-то момент мы испугались, что нас побьют. Но как выяснилось, мужчины всего лишь требовали, чтобы им заменили и остальные старые печи.
Восток — дело тонкое
— Какова позиция Марокко в климатических переговорах? — поинтересовалась я у профессора Утзурхит. — Что вы отстаиваете?
— Ха! Мы требуем денег для борьбы с последствиями изменения климата. Пусть богатые страны заплатят, ведь это они портят атмосферу, — со смехом ответил ученый.
Богатые страны готовы заплатить. Они уже придумали создать «Зеленый фонд», который с 2020 года будет ежегодно выделять 100 млрд рублей бедным странам на проекты по смягчению последствий изменения климата. Эти деньги позволят модернизировать промышленность, внедрить новые технологии.
— Мы бы и с Россией хотели дружить. В марте наш король приезжал к вам со специальным визитом. Может быть и Владимир Путин к нам приедет? Нам нужна поддержка, ведь у нас проблемы с Западной Сахарой.
Марокко аннексировало Западную Сахару в 1975 году после ухода оттуда испанцев. Однако у коренного населения территории было свое мнение. Они начали партизанскую войну, которая закончилась провозглашением независимой Сахарской республики. Из-за Западной Сахары у Марокко напряженные отношения с Алжиром и еще десятками стран, признавшими право Сахарской республики на самоопределение, в их числе — Россия.
