«Обед!», — когда в больничке слышат это слово, то все прекрасно понимают, что Любу Василек беспокоить нельзя: финансы финансами, а обед по расписанию. Да, были времена, когда кормились казенными харчами прямо с кухни. И как же любила Любовь Николаевна эту стряпню с пищеблока терапевтического отделения! За уши не оттянешь, да и экономия приличная получалась к заработной плате. Угодить Капельке желали абсолютно все (и водители, и работники пищеблока, и даже сами сотрудники терапевтического отделения), потому ее сумки наполнялись сами собой всякой снедью, которая по каким-то уважительным причинам не доставалась больным.
Но однажды для Любови Николаевны настали черные дни — руководство решило ввести аутсорсинг по питанию. И тогда Любе Василек ничего не оставалось делать, как брать с собой на работу баночки… нет, не для анализов, а баночки с едой. Посему Капелька мудро рассудила, а женщина она очень мудрая и рассудительная, если где-то убыло, значит, где-то прибыло. И вот, удивительное дело, под чутким руководством главбухши все финансовые отчеты стали перекраиваться под «Дорожную карту ПРЕМЬЕРА», как любит прикрываться этим термином сама финансист. С этого самого момента все доплаты, кроме ее собственных (которые она сама себе установила), не должны превышать той самой «Дорожной карты». В итоге, если отчеты по фонду оплаты труда руководителей всегда были занижены и искажены, то даже в кризисные времена главный бухгалтер районной больницы получала за сотню тыщ рублей.
И вот получилась картина маслом (сливочным, конечно): Министерство здравоохранения Московской области приказом устанавливало надбавку главному врачу 50% от должностного оклада, а вот главный бухгалтер почему-то установила себе доплату к должностному окладу аж 200 %. Не забыла Любовь Василек прибавить себе годовое совместительство в 0,5 ставки ведущего экономиста и 100% доплаты от 0,5 ставки за увеличение объема работ ведущего экономиста, ну, и так… на десерт — доход от платных медицинских услуг. Так что, даже во время кризиса, когда в больничке не было бинтов и зеленки, Люба Николавна получала порядка 120 тыщ рублей. И где же многоуважаемое КРУ? Ау!
Кстати, контрольно-ревизионному управлению не мешало бы посчитать и бензин — целесообразно ли он расходуется? Рабочий день водителя, который «прикреплен» для обслуживания главного бухгалтера, начинается с 7 часов утра. Иномарка подается к подъезду Капельки и забирает ее в 7 час. 30 мин. Вроде бы все чин чинарем, только припахивается служебная машина и для поездки в аэропорт и обратно, когда Любовь Николаевна в отпуск отправляется, и для посещении дочери, проживающей в поселке Львовский, отвозит личный кучер ее и в парикмахерские, и на мелкооптовые базы, ну, и по другим хозяйственным делам. Одним словом, водитель для Любы!
Финансовая свобода и сытость сделали свое дело: Капелька стала добреть и матереть. Говорят, что поднять руку на подчиненную или нахамить кому-либо — для Любы Василька как пить дать. Вот потому молодые работницы и попадают в больницы или закрашивают тональным кремом синяки на шее (да, бывало, и душила дур-девиц). А еще поговаривают, когда у Капельки обед, то даже главврач не решается переступить порог ее кабинета: вдруг помешает процессу пищеварения? Тем не менее, очевидно, что местная Салтычиха во все времена пользовалась особым расположением начальства. Пришлась она по душе и к новому двору. Любовь Николавну Василек не только кормят, не только прощают ей все ее чудачества (ну, подумаешь, набросилась она на какую-то глупую деваху), но и глубоко уважают. Только вот за что именно такое снисхождение? Не мешало бы узнать компетентным органам.
А пока, господа, занимаемся самолечением и изучаем тонкости народной медицины, так как в больнице, казной которой распоряжаются такие Капельки, можно лишь найти баночки… для обедов.
