Каргашинский автобус в субботу утром осаждает толпа людей с рюкзаками и корзинами. Дачники озабочены: ехать далеко, а сидячих мест мало. Еще три года назад они о таком удовольствии и не мечтали, ведь автобус до Каргашино не доезжал. Он останавливался у фермы, и люди почти километр оттуда шли пешком.
На остановке меня встречает местный старожил Татьяна Бакушкина. Она родилась в Каргашино, здесь жили ее родители, бабушки и прабабушки, теперь она обустраивается в доставшемся по наследству доме. Не первый год Татьяна пытается решить самые обычные бытовые проблемы деревни, потому что хочет жить по-человечески. Каргашино она называет «деревней Лыковых», намекая на семью староверов-отшельников.
— Да почему же Лыковых? — спрашиваю я Татьяну.
— А мы тоже забытые, — отвечает она и ведет меня к первой достопримечательности — двухэтажному кирпичному дому на краю деревни.
Этот дом построили в 1960-е годы как общежитие для колхозников. Его отапливали маленькой котельной на солярке, подвели водопровод. На этом благоустройство закончилось. Постепенно дом стал ветшать, по подъездам гулял ветер, в квартирах зимой было холодно, весной выключали горячую воду. В конце концов, жителям это надоело, все-таки на дворе стояли 2000-е, а у них ни газа, ни нормальной канализации. Посыпались письма, жалобы. Постепенно во многом благодаря москвичке Людмиле Мартемьяновой, купившей квартиру в этом доме, удалось пробить стену чиновничьего равнодушия. В доме сделали капитальный ремонт, заменили крышу, кое-какие коммуникации. Вот только из рук вон плохо. Крыша потекла при первых же ливнях, а стены через год облупились.Мы с Татьяной звоним в одну из квартир и расспрашиваем хозяйку о ремонте:
— Это капремонт? Стены даже не шпаклевали, — ругается женщина. — От ЖЭКа в Большом Грызлове ничего не добиться. Только когда звоним в администрацию Серпуховского района, что-то начинают делать.
Татьяна ведет меня посмотреть на старенькую котельную рядом с домом. В 2013 году ее вместе с другими угольными и жидкостными котельными района запланировали перевести на газ, но до Каргашино эти планы не дошли. Не дошли у коммунальщиков руки и до канализации. Стоки из восьми квартир бегут по склону в ложбину, где среди высокой травы образуют порядочную топь. Если не знать про нее, можно и провалиться. По словам Татьяны, пару лет назад один подвыпивший мужичок здесь утоп. Из ложбины стоки уходят в речку Незнайку, текущую за деревней.
История Каргашино
Каргашино упоминается в письменных источниках с середины XVI века как поместье дворян Колтовских. Издревле там стоял деревянный храм святого Иоанна Богослова, за которым век от века ухаживали владельцы поместий и зажиточные жители. В XIX веке выстроили второй деревянный храм — в честь святителя и чудотворца Николая. До революции деревня была большая и богатая: в ней числилось до 114 дворов и проживали более тысячи человек, работали два завода — шелковых платков и гужевого транспорта. При советской власти жители Каргашино стали жить совхозом. Деревню присоединяли то к Балковскому сельсовету, то к Липицкому поселению. Теперь на месте заводов пруды, совхозные поля заросли, помещения фермы пустуют, а храмы разрушены до основания. Уже в наше время на их месте возвели поклонный крест.
Людмила
— Я коренная. Моя бабушка с 1900 года рождения жила здесь и тетка. Пока Людмила не приехала, тетка всю дорогу платила за горячую воду, которой у нее отродясь не было.
Татьяна часто вспоминает Людмилу Мартемьянову, как и многие в деревне. Людмила отказывалась оплачивать те услуги управляющей компании, которые не выполнялись, как например, уборку придомовой территории. Два года назад она оставила Каргашино и уехала в Керчь, ухаживать за престарелыми родителями.
Узнав, что я хочу с ней поговорить, Людмила удивилась, ведь она давно не занимается делами деревни. Еще больше она удивилась, услышав, что жители продолжают бороться за свои права, подхватив, так сказать, упавшее было знамя.
— Сначала я ходила по чиновникам лично, — вспоминает Людмила свои мытарства. — Потом поняла, что эффективнее общаться письменно.
Ей приходили одни отписки. Тогда она обратилась на телевидение. Это подействовало. После выхода сюжета на ОРТ чиновники зашевелились.
— Заместитель главы района по ЖКХ Сергей Соколов приехал в Каргашино, — говорит Людмила. — Он впервые видел деревню, о которой не имел представления, не знал, что управляющая компания района обслуживает наш дом. И мне стало понятно, что там у них за анархия.
Людмила не добилась, чтобы водопровод с питьевой водой от водозаборной скважины провели по всей деревне. Он закончился на ее доме, а колодцы в деревне не функционируют как положено, загрязнены. Колонки тоже представляют собой муляжи. Жильцы, у кого есть деньги, сами прокладывают водопроводы от колодцев и ставят счетчики, чтобы оплачивать только свои объемы воды.
Не добилась она и устройства асфальтовой дороги через деревню.
— Зимой люди на попе скатывались. Там старики живут, и они не могли сами этот путь преодолеть, мы им продукты носили, — рассказывает Людмила.
В год выборов глава Липицкого поселения Алексей Попов насыпал гравий только «до Петровых», по выражению местных жителей. А дальше, как будто и не надо. Говорят, пять миллионов рублей потратили на дорогу. Но жители что-то их не заметили. Добивалась Людмила, чтобы сделали хоть мостки, но не успела.
Районные чиновники знали Людмилу и что-то делали, чтобы только она от них отстала. В те годы у нее сложилось впечатление, что там, в районе, препятствуют каждому шагу тех, кто хочет навести порядок, потому что покрывают мутные схемы, занимаются приписками, и им все сходит с рук. Чтобы навести порядок, нужен хороший хозяин, «голова», который переживает за свой район, считает Людмила. Она видела это на примере Керчи, где долго царила разруха, а несколько лет назад с приходом нового главы, город расцвел, везде стало чисто, заборы покрасили, траву покосили на газонах. Теперь главу сменили, и в Керчи снова начался развал: мусорные баки переполнены, междворовые дороги разбиты.
У кладбища
Мы отправляемся в ту часть деревни, куда не дошла дорога. По пути Татьяна отодвигает крышку одного из колодцев и предлагает заглянуть внутрь. Мусор, тина, лягушки квакают. Вода рыжая. Пить из такого колодца невозможно. Всего в деревне семь колодцев, и все загажены. Получается, что питьевой воды просто нет, но и центрального водопровода тоже нет. Как же люди выходят из положения? Делают собственные колодцы на участках или ходят по соседям, выпрашивая воды.
Нет в Каргашино и гидранта, что лишает пожарников возможности набирать воду. Как результат, за последние годы в деревне сгорели четыре дома. Огнеборцы приезжали, но только для того, чтобы убедиться — тушить нечем. В то же время многие колодцы в деревне текут. Вода идет в пруды, в ручьи, образует болота, лужи по всей деревне. Кто платит за эти утечки?
По плотине мы перешли на самую окраину деревни, к кладбищу. Дороги сюда нет, и в дождливый сезон проехать нельзя. Мы стучимся в один из домов, где живет пожилая пара. Дом им достался в наследство от родителей, но несколько лет назад сгорел. Отстроили заново, и жили бы на земле предков круглый год, но дороги нет, газа нет, отопления тоже нет. А возраст не позволяет жить в таких условиях.
— Дорогу бы на кладбище сделать и плотину подправить. Через нее покойников носят, — просит хозяйка Алла.
Рассказывают, как однажды на плотине усопшего уронили в пруд. Пришлось водолаза вызывать.
Их соседка Наташа Куряева тоже давно живет в Каргашино. Ее родители обзавелись домом в 1958 году. В прошлом году она за свой счет купила самосвал строительного мусора и насыпала часть дороги к дому. Теперь по ней ездят посетители кладбища, а дальше будьте добры пешком. По колдобинам да после дождя здесь даже «Нива» садится. Наташа рассказывает как дважды звонила в приемную президента, и тогда впервые зимой почистили дорогу до кладбища. Обещали сделать ее, заменить ЛЭП, не видевшую ремонта с 1959 года.
— У меня оформлена собственность, я плачу налоги на дом, землю, по счетчику плачу за воду, свет, но мы как изгои какие-то, никому не нужны, — рассказывает Наталья.
— А как в советское время здесь было? — интересуюсь я.
— Здесь совхоз был, и дороги чистили всегда, а колодцы по всей деревне стояли. Теперь питьевой воды нет, только техническая.
Каргашинцы пишут письмо
По высохшей грязи мы с Татьяной ковыляем на кладбище. Там светло и зелено. Заметно кое-какое благоустройство, но бак для воды пустой. Петляя между могилками, заходим во влажный осинник. Когда-то здесь было старообрядческое кладбище, вспоминает Татьяна. Кое-где остались холмики. Ныряем по деревянной лесенке в овраг и через пруд — на ту сторону к добротному ухоженному дому. Хозяин Дима выходит нам навстречу, хитро щурится:
— Чего здесь делается? Да ничего не делается. Лесом все зарастает.
Дима поднимает ведро из собственного колодца, угощает нас вкуснейшей водой и провожает на полевую дорогу. Он показывает, где, не доходя до деревни, заканчивается новая ЛЭП. Мы идем в том направлении к участкам с новыми коттеджами, построенными за последние года три. Здесь нас поджидает Родик и провожает к своей родственнице Насте, которая собирает подписи односельчан под очередным письмом. Настя приносит пачку жалоб и ответов — переписку с чиновниками района по поводу дороги, воды, газа, света. Вокруг нас собралась вся семья, включая бабушку, которая прожила в Каргашино сорок лет.
— Мы хотим, чтобы дорогу сюда к нам насыпали, чтобы плотину сделали на деревне, а то она пришла в негодность. Прошлым летом обещали ЛЭП поменять, ждем, — говорят хозяева.
Я спрашиваю Настю:
— Почему такое отношение к деревне?
— На отшибе и людей с постоянной пропиской мало. Вроде нужно сотню прописанных, а у нас 52. Но здесь без прописки многие живут. Мы что же, не люди?
В центре — болото
Наконец, Татьяна приводит меня на центральную улицу деревни, которой повезло быть засыпанной гравием. К нам присоединяются несколько местных жителей, и мы идем по улице толпой, обсуждая проблемы деревни.
— Из колодцев годами течет вода в пруд, там уже болото. А мы воду просим у соседей, — рассказывает нам пара пенсионеров.
— В Тульской области в деревне — три дома, а газ подведен. А у нас нет, — возмущается Лариса.
— Мы — коренные здесь. Моя бабушка воевала, — запальчиво говорит молодой парень Костик. — Московская область, а газа нет. Это смешно.
— Сделали бы газ, и проблем бы не было. Деревня стала бы более населенной, — говорят все.
Экскурсию мы заканчиваем в болоте посреди деревни, куда стекает канализация из домов. Татьяна ловко проводит меня по хлипкой тропке посреди озера, наполненной черной смрадной жижей. И очутившись на другой стороне оврага, мы подходим к магазину. Недалеко от него — еще один канализационный сток прямо по земле. Его сделали еще в 1988 году для ближайших домов. С тех пор канализацию в Каргашино не ремонтировали.
«Я вам пишу»
Из ответа главы Липицкого поселения А.Н. Попова от ноября 2011 года: «работы по ремонту дорог в д. Каргашино, включая очистку снега … включены в план благоустройства сельского поселения «Липицкое» на 2012 год».
Из письма жителей губернатору от ноября 2013 года: «... просим взять нашу деревню под прямое губернаторское правление, только так мы сможем рассчитывать на медицинское обслуживание, на пожарную безопасность, питьевую воду (из восьми колонок ни одна не работает, на дорогу и мостики через овраги (у нас овражистая местность), на ремонт дамбы, на узаконивание каргашинского кладбища, на нормальное освещение улиц, на жизнь людей, которые трудились всю жизнь и достойны лучшего».
А это из нового письма на имя главы Липицкого поселения А.Н. Попова: «Уважаемый Алексей Николаевич! Снова к вам обращаются жители д. Каргашино с просьбой решить вопрос с дорогой, которая идет к нашим домам».
Дорога, дорога, дорога... А есть ли она еще эта центральная дорога в Каргашино? Не продана ли?