Но мало кто знает, что Серпухов сыграл немалую роль в истории русской литературы. Поэтому региональный еженедельник «МК в Серпухове» начинает совершенно новый и уникальный проект «Серпухов в большой литературе», в рамках которого на страницах нашего издания мы будем рассказывать о том, какую роль сыграл наш город в творчестве великих русских писателей и поэтов. Даже по прошествии многих лет тихие улочки небольшого уездного города С хранят память о великом классике мировой литературы. Да, тут регулярно бывал по делам — личным, но больше по общественным — автор «Трех сестер», «Вишневого сада», гениальной «Чайки». И кажется, что вот-вот здесь, в историческом центре Серпухова, где время и политические движения словно остановились, сейчас затормозит пролетка и из нее выйдет стройный мужчина ростом в 2 аршина и 9 вершков (что соответствует 182-м сантиметрам) с изящным пенсне на носу. Хлопоты, встречи, решение архиважных задач … а потом на нетленных страницах литературных произведений Антона Чехова можно будет угадать очертания маленького провинциального городка и портреты его жителей.
«В декабре на праздниках он собрался в дорогу и сказал жене, что уезжает в Петербург хлопотать за одного молодого человека, — и уехал в С», — читаем мы в знаменитом рассказе «Дама с собачкой». Но герой ли произведения москвич Дмитрий Дмитриевич Гуров совершает свое бегство? Может, это самому писателю порядком опостылела столичная роскошь, блеск, суета, и ему хочется уединения, реальности, деятельности, и, возможно, именно в провинции, в маленьком уездном городе С он, наконец, найдет то, что так ему не хватает? Удивительно, но судьба словно умышленно завязывала маленькие крепкие узелки, соединяя Чехова с Серпуховом, таким образом медленно и верно устанавливая связь писателя с этим городом. Одно из первых упоминаний Антона Павловича о Серпухове датируется 1887 годом. В письме к сестре, по пути следования в Таганрог, он напишет следующие строки:
«… От Москвы до Серпухова ехать было скучно. Спутники попались положительные и с характером, все время толковавшие о ценах на муку. В Серпухов прибыл в 7 часов. Ока чиста и хороша. Пароходы ходят в Каширу и Калугу. Не мешает когда-нибудь съездить…».
Спустя четыре года, сразу же после своей знаменитой поездки на Сахалин, он снова окажется в Серпухове. Семья Чеховых решит немного отдохнуть на Оке, и вот, отправляясь в усадьбу Богимово (ныне село Ферзиковского района Калужской области), писатель проедет через весь город: от вокзала до пристани. Он серьезно задумывается о приобретении своего имения, чтобы место было тихим, удобным для жизни — как старикам, так и молодым. Но как-то все не срасталось: то строения не подходили для его большой семьи, то окрестности не впечатляли. И вот в конце 1891 года тот самый «дядя Гиляй» — писатель, журналист, бытописатель Москвы Владимир Гиляровский — со свойственной ему страстностью и эмоциональностью принес Антону Чехову свежую газету с объявлением о продаже близ станции Лопасня имения, более того, именитый репортер сам вызвался сопроводить Чехова «на смотрины».
Таким образом, с легкой руки Гиляровского, Чехов становится владельцем имения в Мелихово, путь к которому от Москвы лежит в 70 верстах, а от Серпухова без малого в 30. Это место сразу же пришлось Антону Павловичу по душе: «Тут все в миниатюре: маленькая липовая аллея, пруд величиною с аквариум, маленькие сад и парк, маленькие деревья, но пройдешься раз-другой, вглядишься — и впечатление маленького исчезает. Очень просторно, несмотря даже на близкое соседство деревни. Кругом много леса. Изобилие скворцов. А скворец может с полным правом сказать про себя: пою Богу моему, дондеже есмь. Он поет целый день, не переставая», — напишет он А. С. Суворину 6 апреля 1892 года.
Но переедет он сюда только в мае, и практически сразу же Антон Чехов решается опробовать лесную дорогу к уездному городу, тем более, как рассказывают местные, на телеге по проселку через Талеж, Давыдову пустынь и Арнеево путь к городу лежит практически в 18 верстах. Однако путешествие по двум колеям, наполненным дождевой водой, дается писателю нелегко. Он просит возницу ехать чуть помедленнее: так хочется проникнуться той нерукотворной красотой природы, которая окружает. Его завораживает эта величественность и тишина высоких деревьев, эта царственность. А спустя годы герой пьесы «Дядя Ваня» доктор Астров произнесет пронзительные и горькие слова: «Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо. <…> Надо быть безрассудным варваром, чтобы жечь в своей печке эту красоту, разрушать то, чего мы не можем создать. Человек одарен разумом и творческою силой, чтобы приумножать то, что ему дано, но до сих пор он не творил, а разрушал. Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее».
Однако судьба снова продолжает испытывать Антона Павловича. Казалось, что все житейские трудности, связанные со скудостью быта, он оставил в Таганроге, но нет: в Москве, куда он вынужден переехать, к этим хлопотам добавляется и сложная учеба в московском университете. Пролетели годы, Антон Чехов — уже известный публицист, писатель, уважаемый в обществе человек с огромной армией поклонников своего таланта. И вот наступает новая, доколе неизвестная проверка. Проверка силы воли, чести и самоотверженности: холера. В связи с приближающейся эпидемией Чехов добровольно принимает на себя обязанности санитарного врача. Тому находится официальное подтверждение — письмо председателя управы от 6 июля 1892 года: «М. Г. Антон Павлович! Кн. С. И. Шаховской довел до сведения Серпуховского Санитарного Совета письмо Ваше, выражающее готовность послужить земству в случае появления холерной эпидемии в Серпуховском уезде. Выслушав это желание Ваше прийти на помощь в трудную минуту борьбы со страшной угрожающей нам опасностью, Серпуховской Санитарный Совет просил меня выразить Вам за такое столь ценное для нас предложение искреннюю и глубокую благодарность…».
Сам доктор крайне нездоров, однако он, не жалея себя, делает все, чтобы не допустить распространение смертоносного заболевания. Под его опекой находятся 25 деревень, 4 фабрики и монастырь. Чтобы трезво оценить ситуацию, Антон Павлович собирает всю информацию, даже изучает опыт прошлых лет, когда в 1848 году в этих местах случилась холерная эпидемия. Страшно себе представить, но тогда очаги инфекции вспыхнули в 300 из 377 деревень Серпуховского уезда, унеся более 4 тысяч жизней. Чехов выпрашивает у фабрикантов «всякую пахучую дрянь» для дезинфекции, колесит на телеге по разбитым дорогам, заходит в убогие избы, наставляет мужиков и баб, ведет прием фабричных рабочих в амбулатории. В итоге в Серпуховском уезде было зарегистрировано всего 14 случаев заболевания с четырьмя смертельными исходами в то время, как по всей России от этой страшной болезни умерло около 300 тысяч. В марте 1893 года на Двенадцатом экстренном губернском съезде врачей Московского земства работа доктора Чехова во время эпидемии холеры получила высокую оценку.
Антон Павлович посвятил всего себя без остатка земской медицине. Он тесно подружился с доктором Петром Ивановичем Куркиным, который еще в 80-х годах стал одним из основателей Пироговского общества, детально изучая заболеваемость на селе. Удивительно, но черты Петра Куркина можно найти на страницах «Дяди Вани» в образе Астрова — они оба серьезно занимаются статистикой, уделяя ей особое внимание. Кстати, брат Чехова Михаил Павлович позже расскажет: «Антон Павлович очень любил Куркина, долго переписывался с ним потом из-за границы и из Ялты, и это именно он, доктор Куркин, исполнил картограмму, которую доктор Астров показывал Елене Андреевне в «Дяде Ване». Это был настоящий ученый врач. Когда я приезжал к нему, меня поражало, что все стены его квартиры были увешаны всевозможными картограммами и таблицами, из которых в один миг можно было достигнуть все, что касалось здоровья населения Серпуховского уезда, что без этих его произведений требовались бы целые годы».
Сам же Петр Иванович позже скажет, что чуть ли не в каждом литературном произведении Чехова он будет встречать описание тех мест, где они вместе работали. Безусловно, насыщенная врачебная практика позволяла Антону Павловичу делать писательские наблюдения, которые затем переносились на страницы литературных произведений, как и черты города С, в котором он очень часто бывал по делам Санитарного Совета. Вот и рассказ «Человек в футляре» (написан в мае-июне 1898 года) начинается со следующих строк: «На самом краю села Мироносицкого…». Да, это Серпухов: уже никто не помнит, что на окраине Серпухова (ныне район Заборья) находилась необыкновенной красоты церковь Жен Мироносиц, которая, к огромному сожалению, была навсегда утрачена в годы атеизма.
Или вот рассказ «Крыжовник» (опубликованный в том же 1898 году в журнале «Русская мысль»). Здесь мы снова встречаем то же самое село и … описание очень знакомых для серпуховичей пейзажей: «Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город». Те самые холмы идут по берегу Нары: на одном располагается Высоцкий монастырь, на другом — на Соборной горе — Серпуховский кремль. В пойме рек до сих пор зеленеют луга, поля, а поезда из Москвы в Тулу, которые следуют по перекинутому через Оку мосту, и сегодня напоминают огромных гусениц. Кстати, совсем неудивительно, что в рассказе писатель приводит своих героев — Ивана Иваныча и Буркина — именно к водяной мельнице, по воспоминаниям старожилов, в Серпуховском уезде таких мельниц было куда больше, чем ветряных.
В конце этого же года, в декабре, Чехов заканчивает свою работу над «Душечкой». Рассказ был тепло принят литературным сообществом, а спустя несколько лет Лев Толстой перепечатает это произведение в составленном им сборнике «Круг чтения», сопроводив публикацию послесловием. И здесь мы также встречаем описание уездного города С: «Дом, в котором она жила со дня рождения и который в завещании был записан на ее имя, находился на окраине города, в Цыганской Слободке». Да-да, на юго-западной окраине Серпухова (где сегодня располагается стадион «Спартак»), среди густого соснового бора находилась поляна, где всегда останавливались кочующие цыгане. Неподалеку от этого местечка находился склад, к которому впоследствии была проложена узкоколейка — ее в народе назовут «линией». Так вот, и эти склады тоже найдут свое отражение в рассказе: «Пустовалов и Оленька, поженившись, жили хорошо. Обыкновенно он сидел в лесном складе до обеда, потом уходил по делам, и его сменяла Оленька, которая сидела в конторе до вечера и писала там счета и отпускала товар».
Практически все литературные произведения Антона Чехова мелиховского периода являются маленькими зеркалами, в которых отражаются пейзажи и улочки Серпухова. Типичный российский городок конца XIX столетия с самобытным укладом жизни встречается в рассказах «В овраге», «Архиерей», «Мужики» и во многих других работах.
Антон Чехов очень любит бывать в серпуховских библиотеках. Здесь их было несколько: в общественном собрании, в женской ремесленной школе, в уездном училище, в амбулатории, даже на курсах воскресного чтения. Еще одна библиотека находилась в доме графини Марии Федоровны Соллогуб (усадьба хорошо сохранилась до наших дней, ее можно увидеть на пересечении улиц Калужской и Аристова). Эта высокообразованная женщина с аналитическим складом ума была знакома и общалась с Пушкиным и Гоголем, а ее родные братья — Дмитрий, Николай и Юрий Самарины — являлись известными общественными деятелями своего времени. Поэтому неудивительно, что на полках графини стояло свыше четырех тысяч томов. При этом, что очень любопытно, книгами графской библиотеки пользовались, согласно официальным сведениям, 280 платных и 17 бесплатных подписчиков.
Особенно любил бывать Антон Павлович в земской библиотеке, которая располагалась на углу Никольской и Фабричной улиц (ныне Советской и улицы Чехова). Удивительный факт: в 1889 году в ней была всего лишь одна книга Чехова, а именно: сборник рассказов «В сумерках». Но через десять лет писатель передал сюда в дар еще десяток своих книг, таких как «Палата № 6», «Пестрые рассказы», «Дуэль», «Каштанка», «Остров Сахалин», «Хмурые люди», «Мужики», «Моя жизнь» и «Пьесы». К концу века книжное собрание земской библиотеки насчитывало 1700 книг, а в советские годы здесь располагалась детская библиотека.
Впрочем, это только лишь часть истории пребывания Чехова в Серпухове. О том, кто из известных серпуховичей и неизвестных горожан стал прообразом литературных героев писателя, и что писал Антон Павлович об уездном городе С в письмах своим близким и друзьям, — читайте в ближайших номерах регионального еженедельника «МК в Серпухове».
Продолжение следует…
