Инга Ивановна Добротворская получила свою первую медаль «За Победу над Германией» в 1946 году в 11 лет. Вместе со своими родителями — папой, заместителем командующего артиллерией 4-й армии по зенитной артиллерии, полковником Иваном Александровичем Добротворским, мамой, армейской телефонисткой Раисой Дмитриевной — и братом Борей, боевым артиллеристом, девочка прошла долгий путь Победы от стен Грозного до Берлина.
Война для семьи Добротворских началась в 4 утра 22 июня 1941 года с бомбежки Луцкого гарнизона, где на границе с Польшей дислоцировались части Красной армии. Семьи военнослужащих получили приказ покинуть дома и двинуться в сторону кладбища. На рассвете длинной молчаливой цепочкой женщины и дети пробирались сквозь заросли и цветущие кусты католического кладбища, надеясь укрыться здесь. Над кладбищем стоял гомон птичьего оркестра, пахло сухим сеном и мирно вжикала коса. Это сторож окашивал заросшие дорожки. Вдруг в воздухе что-то рвануло, земля задрожала, рухнули стены склепов, и гробы с мертвецами полетели по воздуху. Все смешалось в то раннее утро — живые и мертвые, а небо все сыпало и сыпало свой смертоносный груз… Мать спрятала девочку в дыру, зиявшую в провалившейся могиле, и накрыла одеялом.
Ночью, когда бомбежка прекратилась, оставшимся в живых было велено собраться возле домов, полчаса на сборы, и строем отправляться на станцию, чтобы погрузиться в вагоны и бежать от войны вглубь страны. Женщин и детей разместили в вагонах, в которых перевозили лошадей, — вся боевая артиллерия того времени держалась на тягловой лошадиной силе. Немцы догнали состав в Харькове. Снова возник вопрос: куда двигаться дальше? Выбора не было. Немцы уже хозяйничали на юге страны. Офицерских жен и детей снова построили и отправили на открытых платформах в Самарканд, куда они прибыли лишь в сентябре. А потом был опустевший Грозный. К этому времени семнадцатилетний Боря, прибавивший себе лишний год, окончил артиллерийское училище и ждал отправки на фронт, чтобы вместе с отцом бить немцев. Первый эшелон с добровольцами попал под бомбежку. Борису повезло — второму эшелону удалось проскочить. Вскоре Раиса Дмитриевна стала получать фронтовые треугольники. Судя по номеру полевой почты и словам сына «я там, где очень жарко», она догадалась, что Боря находится на Сталинградском фронте.
Грозный был пуст. Чеченцев выслали в Казахстан. Немцы рвались к грозненской нефти. По решению советского правительства город был окружен многокилометровым рвом, заполненным бочками с нефтью. Все дело решали часы. При первых атаках немцев нефтяной ров должен был запылать.
Пятилетняя Инга сидела в песочнице в полном одиночестве. Ни детей, ни даже кошек и собак в округе не было. Только какой-то военный прошел мимо. И вдруг голос мамы:
«Инга, бегом домой! Папа пришел!».
Когда девочка примчалась домой, подгоняемая радостным известием, там стоял плач. Ревела во весь голос мама, не проронившая с начала войны ни слезинки. Время от времени она останавливалась и тихо просила мужа: «Ваня, возьми нас с собой!». Видя такое дело, дочка решила подсобить матери, и они заревели в два голоса. Боевой командир в конце концов капитулировал и со словами: «На войне вы хотя бы не помрете от голода, там надо бояться пули…» велел им собираться.
Иван Добротворский привез женщин в Ворошиловоград и уехал в Москву за новым назначением, поскольку часть, в которой он служил, была разбита. Красная армия отступала.
Стояло лето 1943 года. К тому времени вышел известный сталинский приказ, гласивший, что борьба с фашистами — дело семейное, что отец с сыном и брат с братом могут бить врага, сражаясь плечом к плечу. У Раисы Дмитриевны затеплилась надежда. В адрес командира части, где служил Боря, пошли фронтовые треугольники. Ссылаясь на приказ Сталина, Раиса Дмитриевна просила командира части отправить Бориса в распоряжение полковника Добротворского, получившего назначение заместителя командующего артиллерией 4-й армии по зенитной артиллерии.
Однажды в момент затишья командир полевой части вызвал к себе Бориса и, стукнув с досадой ладонью по треугольнику, лежащему на столе, воскликнул
— Достала таки меня твоя мать! Каждый день по письму! Даю тебе 9 дней, чтобы определиться в зенитную артиллерию 4-й армии. Опоздаешь хоть на день — штрафбат!
Борис добрался до Ворошиловограда. Ждет отца день, два… неделю. Его нет. Было решено, что утром, на исходе срока, Борис отправится назад в часть. Отец появился неожиданно, ночью. На рассвете мужчины отбыли в расположение 4-й армии. Женщины остались одни. Надо было зарабатывать на кусок хлеба. В комендатуре, куда обратилась Раиса Дмитриевна, ее определили на разгрузку угля. Никакой другой работы в городе не нашлось. Маленькая женщина, за что муж называл ее «моя карманная женушка», уже приготовилась к выходу на работу, когда за ними приехал Боря. Случилось чудо: в разгар войны семья Добротворских воссоединилась, и до самой Победы они воевали вместе, плечом к плечу
В августе 1943 года началась битва за освобождение Киева, продолжавшаяся по декабрь. 778 дней находился Киев в оккупации. В «Битве за Днепр», как в сводках именовалась эта операция, советская армия понесла несчетное количество потерь. Судьба хранила Добротворских. Все были живы. В Киеве полковник Добротворский встретил своего однополчанина, с которым когда-то начинал военную карьеру, будучи лейтенантом, и по доносу которого отсидел один год и три месяц как польский шпион. Выпустили его накануне войны.
— Извини, Ваня, — сказал, упреждая вопросы, бывший товарищ, — если бы не я, то ты бы донес на меня первым…
Простота объяснения потрясла боевого командира, ушедшего в Красную армию семнадцатилетним добровольцем.
Советская армия наступала и гнала фашистов вон из страны. Зенитная артиллерия вместе с другими красноармейскими частями пересекла границу Польши и двинулась на Берлин. Однажды, когда армейская колонна машин проезжала мимо концлагеря Майданек, Раиса Дмитриевна крикнула шоферу, чтобы закрыл девочку, сидящую в «Виллисе», отцовской буркой, однако она не успела упредить события, и Инга увидела огромный колодец, из которого торчали руки и ноги мертвых людей.
Раиса Дмитриевна, служившая телефонисткой, каждый день вывешивала возле штаба плакаты: «До Берлина осталось 100 дней, 50 дней…». У Инги тоже была работа. Когда в госпиталь приезжали агитбригады, она выступала вместе с артистами: читала стихи Пушкина, пела «Катюшу», «Синий платочек», «В землянке» и народный ответ на «Землянку», написанный от лица девушки. Обычно это происходило так: медсестра выносила табурет или лавку, ставила на нее девочку и объявляла: «А сейчас перед вами выступит самая большая артистка»…
— Я слышала песню твою,
Мне ты пел из землянки сырой,
Я услышала голос родной
С белоснежных полей под Москвой.
Ты напрасно тоскуешь за мной,
Заплутавшее счастье вблизи,
Бей сильнее врага под Москвой,
Свое счастье в бою береги.
Это верно, что я далеко
И дойти до меня нелегко,
Но я знаю, что я вся с тобой,
Будь героем, любимый, родной,
Никогда не страшись ты врага
Пусть до смерти четыре шага.
Если нужно, умри за народ,
Но ни шагу назад — лишь вперед, —
вдохновенно пела «самая большая артистка».
2 мая 1945 года Берлин пал. Над Рейхстагом взвился красный флаг, и тысячи советских солдат поспешили к Рейхстагу, чтобы собственноручно увековечить это великое событие на стенах фашистской цитадели. «Сталинград-Берлин. 2 мая 1945 года. Борис Добротворский», — написал на Рейхстаге Боря. Инга писать не умела, ведь она была дитя войны.
С того памятного дня прошло несколько десятков лет и однажды, разбирая военный родительский архив, Инга Ивановна обнаружила пожелтевший тетрадный листок со словами ответа на «Землянку», записанного рукой ее мамы. На полях листка стояла дата: 15 августа 1943 года. Как давно это было! Однако память, словно беспощадная лента кинохроники, прокрутила все: и вжиканье косы на католическом кладбище, и запах немецких шоколадок, которыми после выступлений угощали ее раненые красноармейцы, и бездонный колодец во дворе Майданека, и мелодию ответной песни девушки. Впрочем, мелодия у песен была общая. Судя по незатейливой рифме и духу, ответные слова были народными. Собственно, и вся Великая Отечественная война по духу тоже была народной. К концу войны сурковскую «Землянку», родившуюся в ноябре 41-го под Москвой, и ответ на нее пела вся большая страна.
Военные песни рождались в бою.
27 ноября 1941 г. шел жаркий бой на подступах к Москве.10-я танковая дивизия гитлеровцев неожиданно атаковала 258-й полк 9-й гвардейской стрелковой дивизии. Всю ночь советским бойцам пришлось вырываться из окружения. За оружие взялись штабные работники, стал бойцом и поэт, корреспондент газеты «Красная правда» Алексей Сурков. Только бойцы выбрались из окружения, как нарвались на минное поле. В действительности все было, как и поется в песне, «а до смерти четыре шага».
Всю оставшуюся ночь промерзший и уставший Сурков просидел у железной печурки над фронтовым блокнотом. Поэт, переживший острую смертельную опасность, закончил эту ночь письмом к жене Софье Андреевне, добавив к нему 16 поэтических строк.
— Так бы и остались эти строки частью письма, если бы в феврале 1942-го к нам не приехал в эвакуацию композитор Листов, — вспоминал впоследствии Сурков. — Он пришел в нашу фронтовую редакцию и попросил что-нибудь, на что можно написать песню. Чего-нибудь не оказалось, и тут я на счастье вспомнил о стихах, написанных домой. Переписав начисто, я отдал их Листову. Он пробежал глазами по строчкам, промычал что-то под нос и ушел. А через неделю композитор снова появился у нас в редакции, попросил гитару и под нее исполнил свою новую песню «В землянке». Всем показалось, что песня получилась.
«В землянке» суждено было стать первой лирической песней из созданных во время Великой Отечественной войны и безоговорочно принятой как сердцами воюющих солдат, так и сердцами тех, кто их ждал. Ответ родился словно народное эхо.
Песни шагали в строю вместе с солдатами, воевали, ходили в атаку, удваивали силы и приближали Победу. Они и сейчас вызыают задумчивость взгляда и непрошенные слезы. Еще не все слезы выплакали мы по той войне, не все…
Каждый год 9 мая вместе с сотнями тысяч соотечественников Инга Ивановна принимает участие во всенародном шествии «Бессмертный полк». Рядом с ней, плечом к плечу «идут» ее папа, полковник Иван Александрович Добротворский, мама, армейская телефонистка Раиса Дмитриевна, брат Боря, боевой артиллерист. Добротворские снова вместе.
— Мы не дадим повторить 22 июля 1941 года, — уверенно заявил российский президент.
— Значит, так все и будет, — согласилась с ним седая женщина, раскладывая по папкам черно-белые снимки из своего военного детства, и с нежностью посмотрела на яркие фотографии внучек, стоящие в серванте.
На оборотной стороне фронтового фото, сделанного в польском городе Казимеже в 1944 году, стихи, посвященные Инге. Их написал фронтовой товарищ родителей Горлевский, приезжавший к ним на День Победы в 1953 году в Баку.
Я знаю, вы вместе шагали
По грозным полям боевым,
Я знаю, вы вместе глотали
От взрывов и выстрелов дым.
Хоть Инна была маловата
Оружие в руки брать,
Она была тоже солдатом…
