Тем не менее, как отмечают и родители, и дети, всё-таки эта форма обучения пока не только новая для восприятия, но и вызывает определённые сложности. И это в привычной общеобразовательной школе. Что уж говорить о детях с особенностями развития, которым намного сложнее, в принципе.
Сегодня мы расскажем о частной школе «Абсолют» в деревне Райсемёновское, где обучаются такие дети. О том, как им удалось приспособиться к режиму строгих ограничений. Мы беседуем с директором школы Марией Михайловной Прочухаевой.
— Мария Михайловна, в первую очередь расскажите о специфике вашего учебного заведения.
— Наша специфика заключается в том, что мы школа инклюзивная. Организовывалась она как коррекционная, для детей с различными отклонениями в интеллектуальном развитии. Однако с сентября 2018 года мы распахнули двери для приёма и интеллектуально сохранных детей, не имеющих медицинских диагнозов. У наших учеников различный социальный статус и разный уровень интеллектуального развития. Это и опыт сиротства, и дети из многодетных семей, из полных семей, но имеющие интеллектуальные нарушения, есть аутисты, слабослышащие, дети с церебральным параличом.
— Что вы можете назвать основным принципом вашей деятельности?
— Главное, на что мы делаем акцент — это подготовка наших воспитанников к жизни, их социализация. И здесь совершенно неважен тот или иной диагноз или уровень умственного развития. Мы делаем всё, чтобы включить в процесс обучения каждого ребёнка, чтобы он стал максимально успешным в соответствии со своими способностями.
— Инклюзия по-«абсолютовски» — что это?
— В данном случае инклюзия — это создание такой среды — образовательной, социальной, — которая позволяет ребёнку наиболее полно раскрыть свой потенциал. И совершенно неважно, с какими стартовыми возможностями он входит в школу. Для его успешности прикладывают огромные усилия все наши педагоги. Мы работаем в технике междисциплинарности: логопед, дефектолог, психолог, учителя-предметники, мастера производственного обучения.
— То есть, вы ещё даёте детям профессию?
— Да, у нас есть предпрофильная подготовка. И очень надеемся, что скоро получим лицензию на профессиональное обучение. У нас идёт большая работа по профориентации. В этом нам очень помогают наши учредители — «Инвестиционная группа «Абсолют». Для наших воспитанников организована полноценная практика на различных строительных объектах, где ребята работают хаус-мастерами под руководством опытных наставников. Наши ученики имеют возможность посещать автотехцентры, где знакомятся с профессией автомеханика. Для девочек также предусмотрены свои направления: шитьё, творчество.
— По сути, вы взяли лучшее из советской системы образования?
— В каком-то смысле да. Но новизна заключается в том, что мы объединяем систему коррекционного образования, которая была в Советском Союзе, с системой современного общего образования. Советское коррекционное образование было узконаправленным. Каждая школа имела свой шифр, работала только с детьми определённого диагноза на компенсацию одного «дефекта» (как его понимает дефектология). Методики были прекрасные, но они не учитывали подготовки к жизни, устойчивых практических навыков. Мы же, добавляя общее образование и социализацию, направляем ребёнка на результаты, на успех, конкуренцию. Даём им больший объём знаний.
— При такой системе, совершенно очевидно, нужна специальная подготовка педагогов?
— Естественно. Нужны определённые знания, умения, навыки работы с нашими детьми. Но главное — это мировоззрение, правильное восприятие. Это фундамент всей нашей деятельности. Классы небольшие: от четырёх до одиннадцати человек. Работаем по двум направлениям. Классы с литерой «А» занимаются по адаптированным программам, так как в них дети с различной степенью интеллектуальных нарушений. Классы с литерой «Г» — гимназические, общеобразовательные, где используются программы в рамках федеральных государственных стандартов.
— Если говорить об уровне знаний детей, то как он определяется?
— Как профессионалы мы должны время от времени себя проверять. Поэтому мы заказываем внешнюю оценку среза знаний учеников в сторонних независимых организациях. И ребята показывают очень хорошие результаты. Нисколько не хуже, чем в среднем по Серпухову.
— Какие перспективы у ваших выпускников?
— Поскольку школа организовывалась для детей с лёгкой умственной отсталостью, то общеизвестный факт, что аттестата такие выпускники не получали. Их объём знаний немного меньше образовательного стандарта. Но им выдаётся свидетельство об окончании школы, с которым можно поступать в колледжи на рабочие специальности. При этом у школы изначально лицензия на обучение в рамках девяти классов. В прошлом году открыли одиннадцатый класс и получили в марте аккредитацию на уровень среднего общего образования. Так что теперь большинство наших детей смогут получать аттестаты.
— Теперь давайте перейдём к самому на сегодняшний день актуальному вопросу: как построен учебный процесс в условиях ограничений из-за эпидемии?
— Конечно, в данной ситуации у нас есть определённые сложности. Всё-таки наша школа во многом берёт на себя семейную функцию: дети находятся у нас с утра до вечера. Сначала уроки, потом кружки. Сейчас это невозможно. Но мы люди творческие и препятствия нас не останавливают, а стимулируют мышление. Как только ввели свободное посещение, мы сразу же опробовали платформу ZOOM. Оказалось, что не у всех учеников есть компьютеры. Поэтому мы девять школьных айпадов раздали детям, чтобы они могли выходить в Интернет. Опробовали скайп, различные мессенджеры, даже игровую платформу. Провели большое количество онлайн-опросов, в результате которых выяснилось, что нашим детям сложно долго сидеть за компьютерами. Тогда мы сделали формат урока с различными формами восприятия и физкультминуткой.
— А ведь ещё в режиме самоизоляции существует проблема замкнутого пространства. Как ваши дети с ней справляются?
— Да, вы правы. И не только замкнутость, но и малоподвижность. Для того, чтобы поддержать физическую форму наших учеников, мы запустили две трансляции с физическими упражнениями — для малышей и для старших ребят. Примечательно то, что её фактически снимали сами дети. Педагоги монтировали их записи в мини-фильм.
— Какие ещё решения нашёл ваш коллектив, которыми вы могли бы поделиться?
— Например, дети с тяжёлыми нарушениями интеллекта не могут воспринимать учителя через компьютер. В этом случае мы наладили работу по системе «ребёнок — родитель — учитель». Параллельно с уроками работают в режиме онлайн службы сопровождения: психологи, логопеды, дефектологи. Опрашиваем детей, что нравится в онлайн-образовании, что нужно улучшить.
— На ваш взгляд, в таких условиях уровень образования не падает?
— Нет. Ребята стараются, родители занимаются с ними очень ответственно. Есть другая проблема: детям не хватает общения в привычном для них окружении.
— А как вы справляетесь с этой ситуацией?
— Для того, чтобы восполнить дефицит общения, мы запустили четыре дистанционных проекта. Два из них связаны с чтением книг. Третий проект — что-то вроде песен у костра. Называется «Ламповый час». В его рамках дети и взрослые поют бардовские песни, играют в доступные дистанционно игры, разгадывают шарады, устраивают смешные розыгрыши. Здесь же наши педагоги сделали замечательный флешмоб — сняли кадры с небольшими плакатами и разместили в сети. Надписи на плакатах такие: «6-г, я жду вас на уроки», «Вася, выйди в ZOOM», «Скучаем по вам!», «Если ты не делаешь домашнее задание, где-то грустит одна панда». Ребятам очень нравится. Ещё одно наше ноу-хау — «Тёплая линия». На ней мы, во избежание появления горячих точек и проблем, каждый день все собираемся, в том числе дети и родители, и обсуждаем текущие дела.
— Прекрасный опыт, который, я думаю, можно взять на вооружение всем общеобразовательным учреждениям. Давайте надеяться, что скоро мы вернёмся в привычную жизнь. Что бы вы пожелали всем нам сейчас в сегодняшней ситуации?
— Всегда оставайтесь собой, анализируйте происходящее, дайте возможность приходить озарениям и всегда думайте о следующем шаге!
