И все-таки я пишу… Чтобы напомнить нам всем о том, что в суровой жизни есть место для чуда. Что никогда, ни при каких обстоятельствах не надо сдаваться, и что самая огромная сила на земле — материнская любовь. А еще это история о человеколюбии, о прекрасных врачах, депутатах, руководителях министерств областного уровня, что чужого горя на самом деле не бывает, ну и о том, что журналистика — это поступок.
— Здравствуйте, мне сказали, что ваша газета может помочь. Обращаюсь. У моей дочери цирроз печени.
Два года назад на мой телефон пришло оповещение о получении сообщения. Кликая на виртуальный конвертик почтового сервиса социальной сети Одноклассники, я сразу же обратила внимание, что адресант был мне незнаком. К слову, пишут многие: кто-то о своих проблемах, кто-то обращается с претензиями и требованиями (зачастую необоснованными), а кто-то и вовсе для того, чтобы высказаться или выплакаться. Читаю. Отвечаю. Уж таков наш удел, потому что журналист — это больше, чем сборщик и переработчик информации, потому что тебе верят, доверяют, и часто именно ты становишься последней инстанцией в решении проблем.
— Сейчас у нее обострение заболевания: попала в больницу с внутренним кровотечением, нужно делать операцию на венах пищевода, нужны денежные средства, кто сколько может. Заранее благодарна.
И далее шел шестнадцатизначный номер банковской карточки. Тон сообщения как-то не вязался с жизнерадостным лицом отправителя, так как с аватарки на меня смотрела улыбающаяся женщина со светлыми волосами. Развод? Очередная попытка мошенников с помощью довольно крупного издания в городском округе Серпухов нажиться? Да и вместо имени пользователя данного аккаунта стояло: Любящее сердце. Словом, одни вопросы. Я попросила прислать документы, подтверждающие наличие заболевания, а потом объяснила Людмиле Алексеевой (оказалось, что именно так зовут женщину), что сбор денег на операцию для ее дочери — дело в наши дни бессмысленное, люди все меньше и меньше стали участвовать в благотворительных акциях.
В напечатанной фразе слышался крик
— Ну нет, так нет. Не надо ничего. Сама решу как-нибудь, а то я кому-то что-то должна доказывать, — ответила она и тем самым обрубила всю нашу переписку.Но именно в этой фразе я услышала громкий крик отчаяния, всю материнскую боль. И тогда решила действовать.
В 2015-м году у совсем юной жительницы Краснодара Валентины Алексеевой врачи диагностировали цирроз печени, для подтверждения диагноза пациентку направили в Москву. В столице были потеряны последние надежды на возможность врачебной ошибки: пятнадцатилетняя девочка получила инвалидность первой группы. Встали в очередь на пересадку донорских органов, но ожидание превратилось в долгую пытку. Очередь есть очередь… Так как Валентине время от времени было необходимо ездить в Центр трансплантологии Шумакова, семья решается на серьезный шаг: из Краснодара переехали в Серпухов (у Вали еще есть старшая сестра и младший брат). Мать тянет всю семью одна — в разводе. Чтобы прокормить семью, молодая женщина устраивается в сетевой магазин обыкновенным продавцом. Чудо может произойти в любой момент, а можно того самого чуда и не дождаться... Проходит год. Проходит второй год. Третий. Девушке всего лишь восемнадцать, она очень красивая, она — студентка Губернского колледжа, в будущем хочет стать дизайнером одежды. И вообще у Вали вся жизнь, кажется, еще впереди. Это произошло утром 10 апреля 2018 года. Сначала девушка упала в обморок, потом с сильным кровотечением скорая ее доставляет в серпуховскую больницу им. Семашко.
— Моего ребенка спасла реанимационная бригада, — рассказала Людмила, — это заведующий реанимацией Павел Борисович Шкуратов, врач Лариса Николаевна Ашманова, медсестра Маргарита Милошенко, медбрат Иван Лыков и санитарочка Елена Храмова. Я помню их имена и буду помнить до конца жизни. Низкий поклон им и благодарность. Но в этом лечебном учреждении, как оказалось, нет специализированного медицинского оборудования для проведения лигирования сосудов, а значит, в любой момент может снова открыться кровотечение. Нас выписали домой. Но через несколько дней Валюше опять стало плохо. Снова Семашко.
Письмо в редакцию как последняя надежда
Им велели ехать самим в Москву. Но как и куда именно? У многодетной матери нет ни денег, ни друзей, которые могли бы подсказать, что именно делать. Тупик. Отчаяние. И полное отсутствие сил для того, чтобы просто выплакаться. Тут кто-то рассказал о «МК в Серпухове», и Людмила решила обратиться непосредственно к главному редактору. Далее последовало письмо в Одноклассниках.
Редакция связывается с главным врачом больницы им. Семашко Николаем Ефременковым. Эти бюрократические проволочки, эти бесконечные препоны из-за системы обязательного медицинского страхования… Зачастую именно эти искусственно созданные трудности связывают руки врачам, которым из-за бумажной волокиты становится все сложнее и сложнее выполнять свой профессиональный долг. Так случилось и в истории Вали. Дорог каждый час. Николай Владимирович ищет пути решения возникшей проблемы, созванивается со своими коллегами из других подмосковных городов, одновременно ищет реанимобиль, чтобы доставить пациентку к новому месту лечения. И вдруг, о чудо, девушку готовы принять в хирургическом центре Реутова, заведующий отделением хирургии Сергей Александрович Курдо велел немедленно привозить девушку: 26 апреля 2018 года за ней приезжает машина, и уже на следующий день врач Владимир Витальевич Гвоздик делает сложнейшую операцию. Жизнь спасена и на неопределенный срок продлена…
И жизнь продолжала идти своим чередом: учеба, работа и ожидание чуда, которого все не происходило и не происходило. Прошел год-другой. На моем телефоне раздался звонок в самый разгар самоизоляции, 4 апреля, и признаться честно, я даже сначала не смогла понять, кто звонит. На другом конце слышался крик и плач, и настойчивый женский голос очень просил дать совет, что делать. Задав пару наводящих вопросов, я поняла, что звонит Людмила Алексеева. Звонит спустя два года. Да, мы время от времени списывались, поздравляли друг друга с праздниками. Но если женщина звонит в слезах, значит, что-то произошло.
— Снова открылось кровотечение, снова Валюше плохо. На лигирование из-за этого коронавируса нас никуда не берут. Я вообще в Краснодаре, уехала навестить старенькую маму, и тут звонят, что ребенка моего увезли в больницу. Что мне делать? Яна, подскажи, что мне делать? Я должна спасти свою доченьку!
На прямой связи
Свою журналистскую деятельность я начинала с работы на телевидении. Это было самое настоящее боевое крещение: во-первых, чиновники категорически боялись давать какие-либо комментарии на камеру, во-вторых, мы руководствовались жестким эфирным графиком. Поэтому приходилось принимать решение молниеносно. А еще наш редактор всегда говорил одни и те же слова: «Не дает вам интервью один, так ищите другого. Сюжет должен выйти и точка». Это покажется смешным, но именно эти слова вдруг всплыли в моей памяти. И прекрасно понимая, что у врачей в сложившейся ситуации нет никакой возможности принять пациентку, я решила искать пути решения проблемы с другой стороны. Как там говорил молодой Ульянов: «Мы пойдем иным путем».
— Немедленно выезжай в Серпухов. А пока ты будешь в дороге, что-то уже прояснится, — сказала я Людмиле, с которой мы уже давно перешли на ты.
Я знала, что у нас будет все хорошо, что у нас все получится. Поэтому практически на автомате зашла в Инстаграм. Нахожу аккаунт депутата Московской областной Думы Андрея Голубева, с которым знакома лично: живой, общительный, знающий… С ним всегда приятно общаться. А еще я знаю, что он ведет свой аккаунт в соцсети сам, не для галочки, и что ему всегда можно написать, и он ответит.
Он действительно ответил, попросив оформить официальный запрос. Бумага ушла, и у Вали появилась надежда. Переговоры, созвоны с Министерством здравоохранения Московской области, с врачами серпуховской больница им. Семашков, МОНИКИ, со специалистами центра трансплантологии им. Шумакова. И речь уже шла не о лигировании кровеносных сосудов, а о трансплантации!!! А уже через два дня, 8 апреля, молодую пациентку на реанимобиле, благодаря тому же главному врачу серпуховской городской больницы им. Семашко Николаю Ефременкову, доставили в Москву, в центр Шумакова.
Хронология жизни
Сначала наши ожидания измерялись сутками, а потом часами и минутами. Людмила сообщала о каждом шаге: 8 апреля: «У нас взяли анализы, сделали УЗИ, мы покушали, все хорошо», «Прошел осмотр. Приходили девять врачей». 9 апреля: «Сегодня у Валюши день рождения, как хочется, чтобы у нее в качестве подарка прошла успешная трансплантация». 10 апреля, 21 час: «Нас готовят к операции. Молю Бога, чтобы донорский орган подошел. Молюсь Матронушке, Луке Крымскому, Пантелеймону Целителю и Николаю Чудотворцу». 23 часа: «Пока в палате. Велели ждать. Ждем». 11 апреля, 00 часов 26 минут: «Все, ее забрали». 6 часов 33 минуты: «Операция прошла успешно. Слава Богу! Вечером переведут из реанимации в палату».
Уговариваю Людмилу лечь спать, она плачет и отказывается. Говорит, что даже после этой бессонной ночи она никак не может себя заставить успокоиться — от слез сильно разболелась голова.
…А дальше были прямые включения с мобильного телефона из центра Шумакова, где улыбающаяся. очень красивая, молодая Валюша машет нам в камеру и передает всем привет и благодарность; потом последовали выписка, реабилитация и начало нового учебного года. Теперь кажется, что будто бы ничего и не было, будто это был какой-то дурной сон.
— Я очень хочу поблагодарить через вашу газету всех-всех, кто подарил нам жизнь, — говорит Людмила Алексеева. — Это детский хирург-трансплантолог, заведующий отделением Артем Рашидович Монахов, лечащий хирург Сергей Владимирович Мещеряков, хирурги Егор Федорович Шигаев, Никита Дмитриевич Куртак и Михаил Альбертович Восканов. Все они оперировали мою Валюню. Низкий поклон депутату Московской областной Думы Андрею Голубеву, нашим серпуховским докторам. И, конечно же, огромная благодарность вашему изданию — региональному еженедельнику «МК в Серпухове».
Жизнь продолжается: врачи спасают жизни, депутаты и политики помогают тем, кто к ним обратился, ну а мы, журналисты, пишем. А по сути, все мы делаем одно общее дело — и улыбка Вали является тому подтверждением.
■■■
Вместо P.S. Знаете, я постоянно задаюсь одним и тем же вопросом, почему мамы, когда рассказывают о своих детях, всегда говорят: «Мы»? «Мы сели на горшок», «Мы пошли в детский сад», «Мы готовимся к поступлению в вуз». Вроде бы все понятно: мать и ребенок — одно целое, и потому боль и радость всегда делятся на двоих. И все-таки, наверное, в этом «мы» есть что-то более глубокое, которое не объяснить словами.
