Памяти главного энергетика Серпухова Евгения Георгиевича Лаврентьева

«В ремеслуху — это рабочий класс»

— Когда стал писать книги, то задумался: «А когда у меня закончилось детство?» Наверное, в 1947 — был голодный год. Мы возвращались из Эстонии. Отца посадили на 10 лет. Всю войну прошел. Капитан, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», — вспоминал Евгений Георгиевич Лаврентьев. — Отсидел семь лет, а когда Сталина не стало, его сразу освободили и судимость сняли. Он вернулся в родные места в поселок Луч и стал работать электромехаником на турбазе в поселке Шарапова Охота.

В четвертый класс я ходил в деревне Кулаково — начальная школа была в бывшем доме барина. Когда окончил 7 классов, мама говорит: «У нас родственник — директор ремесленного училища. Поступай туда». А я понимал: если в ремеслуху — это рабочий класс. И дальше не продвинешься.

После школы поступал в Землеустроительный институт, не сдал один из вступительных экзаменов. Но знал, что все равно куда-то поступлю. У меня все было намечено.

Пошел учиться в Геофизическую школу. После отправился на Дальний Восток — в Уссурийский край, в экспедицию. Спустя некоторое время вернулся домой, поскольку мать сильно заболела. Потом меня призвали в армию.

Служил в войсках связи. Связисты и энергетики — они рядом. Провода, столбы… Вернулся домой, а отец с 1957 года уже работал электромонтером в Подольских электрических сетях «Мосэнерго». В ведении было 12 деревень — от Васильевского до Шараповой Охоты. Он взял меня к себе — учеником электромонтера.

«С завтрашнего дня — на работу в Серпухов»

Первого рабочего дня у меня не было. Я еще не поступил на работу, а уже отцу помогал провода тянуть.

Сейчас бетонные столбы, а тогда были все деревянные — подгнившие, часто падали. И к ним железобетонная приставка — мы называли их «пасынками». Я один ставил семь штук за день.

Помню, народ спешит на электричку. В эти секунды-минуты останавливаю прохожих и говорю: «Ну-ка помогай. Его прислонить только. Этот пасынок…» Так и начинал. Помню времена, когда к домам шли не провода, а колючая проволока — а по ней ток. И свет был.

Четыре года по столбам лазил. Параллельно учился во Всесоюзном заочном политехническом институте на факультете энергетики. Через три года стал старшим электромонтером, дежурил по Чехову и Чеховскому району. Помню, работаю в Чехове, мне звонок. На том конце провода представляются: «Начальник СРРС Циба Григорий Андреевич… Евгений, мне сказали, что ты уже на 4 курсе в институте и Серпухов знаешь лучше всех. С завтрашнего дня — на работу в Серпухов». Начальник! Я подчиняюсь. И сразу — на должность старшего мастера.

Результаты серьезной работы

Я чувствовал — что бы я ни задумал, через определенное время выполнялось. Окончил институт в 1968 году, квалификация — инженер-электромеханик.

Помню первый результат серьезной работы. Деревня Лужки. Стоят опоры на холме высотой метров 15-20. Пустые, без проводов. Стал выяснять у старожилов… Оказалось, по плану ГОЭРЛО здесь хотели делать переход ЛЭП через Оку. Две опоры поставили, а потом решили тянуть провода в другом месте. Думаю: «Ага, все. Мои».

Это было важно, поскольку Туровский совхоз питался от Ступино. Сплошные перебои — без света каждый день. Конец 69‑го года. Мы заказываем в Узбекистане дополнительную металлическую опору. Запланировали переход линий через Оку…Ждали, когда река замерзнет. А вдруг не замерзнет? Замерзла. Как раз в ноябре. Короче говоря, мы решили эту проблему. Через Оку переход сделан. В 70‑м году включили свое питание совхоза от Пущино.

Подмоклово. Часть совхоза Заокский с питанием из Тулы. Надо свое. Тоже переход ЛЭП делать — из Дракино в Подмоклово. Там Ока шире раза в два… Но уже в 80‑м году мы сделали второй переход. И делали все собственными силами — людей, кто работал в районных сетях. Сами, все сами.

В Серпуховском районе было 36 ферм с односторонним питанием, без резервного. Свет погас — дойка сорвалась. Однажды гроза началась в 18 часов. И длилась до часа ночи. А во время грозы запрещено работать на линии. Мы сидели и ждали, пока закончится непогода. Гроза поразбивала 140 деревень, из них 100 были без света три дня. И фермы все без света. Одна из них — в Липицах.

Нашу трансформаторную подстанцию там затопило, произошло короткое замыкание, и все повзрывалось. Ферма три дня без света — это ЧП! После этого и деньги выделили, и автоматику стали внедрять. Через пятилетку мы сумели минимум 2–3 электропитания для каждой фермы сделать.

И, конечно, с самого начала была задумка построить свою базу. Начали в 1971 году. Согласовали место… А денег не выделили. Еще лет десять прошло. Уже другое место дали — на ул. Лесной.

Завезли бетон, блоки. А денег снова нет. И опять проходит десять лет. И только в 1991–1992 начали строить базу там, где сейчас находится Россети — в пос. Большевик на ул. Карпова, 12.

В 1976 году я стал начальником Серпуховского района распределительных сетей «Мосэнерго». У меня за 30 лет записан каждый рабочий день. Ежедневно было 20-30 вопросов. Я думал: «Как же так?.. Все записываю, а делаю половину». Меня один полковник в отставке успокоил: «Ты думал все успеть? Никогда все не успеешь. Из 30 вопросов 15 сделал — это же отлично!» И я успокоился, но продолжал… Потом уже 30 дел из 30 стали получаться. Проработав более 50 лет, ушел на пенсию в 85.

Теперь в энергетике работают мой сын и внуки. Мы об этом как-то и не думали, что все будем энергетиками. Получилось ненавязчиво, само собой. Когда я начинал, некогда было думать о династии. А сейчас я понимаю… Династия — это настолько возвышает душу… Это такой успех, который трудно объяснить.

Столбы, провода и стихи

Вот надо же было — за год до пенсии пришли стихи. В 59 лет. Сын Костя говорит: «Как это — столбы, провода и стихи? Никак не вяжется». Тем временем я издал восемь книг. В 2007 году стал членом Союза писателей России. Я не знаю, как получится. У меня намечено еще минимум три книги — серьезных, больших. Хотелось бы потоньше, но что-то я боюсь. Тонкие у меня не получаются, — делился планами Евгений Георгиевич в сентябре прошлого года.