День 1 мая не задался с утра. Ветер гоняет над Серпуховом фиолетовые тучи, время от времени прыскающие холодным дождем. Наша маленькая группа трясется на автобусе в Тарусу. Маршрутом ведает уже известный читателям путешественник, знаток наших окрестностей Александр Лаврентьев (см. статью «Серпуховский рубеж: октябрь-декабрь 1941 года»). В Тарусе мы прыгаем в калужский автобус и доезжаем на нем до Ферзиково. В 13 км отсюда расположена деревня Богимово, и не будь дождя, мы бы прошли к ней пешком. Но малодушно берем такси и едем по холмистой местности к усадьбе. Вот и маленькая темная речка Мышега, где дачники-Чеховы ловили рыбу и любовались на мельницу. Мельницы давно уже нет, зато построены бетонный мост и асфальтовая дорога к деревне. Усадьба желтеет среди черных стволов. Перед ней за оградкой стоит скромный памятник-бюст Антону Павловичу Чехову работы калужского скульптора Г.П. Прозоровского.
История Богимово
Богимовым с XV века владели потомственные военные Прончищевы. В 1702 году здесь родился Василий Прончищев, знаменитый исследователь Арктики, командир третьего картографического отряда Второй Камчатской экспедиции, первооткрыватель полуострова Таймыр. В начале XIX века уездный предводитель дворянства Алексей Прончищев перестроил усадьбу: возвел двухэтажный каменный дом с 25 комнатами, конюшню, скотный двор. Затем имение выкупил помещик Д.В. Былим-Колосовский, у которого летом 1891 года снял дачу Чехов. Здесь писатель работал над путевыми заметками после тяжелого 10-месячного путешествия на Сахалин, подорвавшего его здоровье.
«...Я познакомился с неким помещиком Колосовским и нанял в его заброшенной поэтической усадьбе верхний этаж большого каменного дома. Что за прелесть, если бы Вы знали! Комнаты громадные, как в Благородном собрании, парк дивный с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства. Цветет сирень, яблони, одним словом — табак! Сегодня перебираюсь туда...», — писал Чехов в своему другому А.С. Суворину 18 мая из Алексина.
«...У нас великолепный сад, темные аллеи, укромные уголки, речка, мельница, лодка, лунные ночи, соловьи, индюки... В реке и в пруде очень умные лягушки. Мы часто ходим гулять, причем я обыкновенно закрываю глаза и делаю правую руку кренделем, воображая, что Вы идете со мной под руку» — это уже из Богимово 12 июня в письме Лике Мизиновой, влюбленной в Чехова. Она приезжала туда с художником Левитаном. Из Богимово Чехов написал более 30 писем, в которых описал природу и обстановку места. Он пробыл здесь до 4 сентября.
Советская власть национализировала имение. Местный журналист Александр Кандидов, исследовавший историю Богимова, отыскал такой факт: «В 1921 году калужская газета «Коммуна» писала: «В Богимовской волости Тарусского уезда, в имении, когда-то принадлежавшем Е.Д.Былим-Колосовскому, Богимовский волисполком решил раздать имевшуюся там мебель гражданам соседнего села Слободки, причем лучшие вещи были оставлены для членов волисполкома. Узнав о таком распределении, крестьяне явились в имение, растащили всю мебель, поломали и испортили полы дома ломами...».
В 1936 году здесь устроили отделение психохроников как филиал Калужской областной больницы.
Хозяин ключей
Усадьба расположена на плоском месте почти в лесу. Большой господский дом пустой, снаружи еще крепкий. Перед фасадом разбит парк. Основной вход-портал в здание находится в правом крыле. У входа — памятная табличка, сообщающая, что здесь гостил А.П. Чехов.
За домом стоит строение из красного кирпича с надписью «Кухня» — бывший скотный двор. К усадьбе пристроен каменный флигель с резными деревянными карнизами, где еще видна надпись «сен. 26 1824 года». Тогда усадьбой еще владели Прончищевы.
Попасть в дом нам не удается — все двери заперты, и мы решаем поговорить с жителями соседних домов в надежде, что у кого-то из них есть ключи. Сначала направляемся к жилью в одноэтажном каменном флигеле, стоящем напротив входа в усадьбу. К нам выходит хозяйка, которая приглядывает за усадьбой. Пустить нас в усадьбу она наотрез отказывается. По ее словам, внутри дома опасно передвигаться, на втором этаже есть обрушения кровли.
Делать нечего, и мы идем к ее соседям. Навстречу по мокрой тропинке к нам выходит женщина. В руках у нее кружка дымящегося чая, которая вносит немного уюта в этот серый день. Хозяйка рассказывает, что приехала в Богимово в 1985 году. Работала в психиатрической больнице на кухне и санитаркой.
— Ну и страху навидалась, — говорит она, прихлебывая чай.
Когда только поступила на работу, больных еще мало знала. Однажды на нее бросилась одна психическая, так с перепугу аж до церкви бежала. А больная оказалась безобидной. Ее в лесу нашли без документов, она не говорила ничего. Так и записали в карточке — «неизвестная».
Об интерьере усадьбы соседка ничего сообщить не могла. По ее словам, внутри все переделали для больных. Сначала там жили только женщины, а мужское отделение располагалось в одном из служебных строений. Потом отделения объединили в главном доме. Вроде внутри сохранились старые дубовые лестницы, а какой такой декор она не знает и предлагает нам еще раз попытать счастья у хозяев ключей.
Мы снова стоим у забора флигеля. На сей раз к нам выходит отец семейства Борис. Он ведет нас к усадьбе и рассказывает, что приехал сюда по распределению после Тимирязевской академии, работать на агрохозяйстве. Больных из лечебницы нанимал работать в теплицу, на поля.
От Борисам мы узнаем, что в усадьбе снимали фильмы, сюда приезжали многочисленные начальники, а журналист Александр Кандидов написал книгу «А.П. Чехов в Богимове» (Калуга, 1991). Кандидов много лет добивался, чтобы здесь создали музей Чехова и Прончищева, и какое-то время действительно что-то стали делать. Усадьбу признали памятником архитектуры, психдиспансер закрыли в 2005 году, заасфальтировали дорогу.
Борис показал нам окно гостиной, где жил Чехов. Младший брат писателя — Михаил, написал в мемуарах: «А. П. занимал в Богимове большую гостиную — громадную комнату с колоннами и с таким невероятных размеров диваном, что на нем можно было усадить рядком человек двенадцать. На этом диване он спал. Когда ночью проносилась гроза, то от ярких молний вспыхивали все громадные окна, так что становилось даже жутко». В этой комнате Чехов работал с раннего утра до вечера, причем на подоконнике, поглядывая в парк.
— А эти маленькие окна над вторым этажом — мезонин, — показывает Борис.
Считается, что в рассказе «Дом с мезонином» Чехов выписал Богимово. Совпадений много. Это и художник, от имени которого ведется повествование, проживающий в усадьбе богатого помещика. В то лето первый этаж дома как раз занимала семья художника Киселева. Комната с колоннами — в такой жил Чехов. А усадьба сестер Волчаниновых списана с усадьбы в Данькове, которая видна со второго этажа.
Проводить нас внутрь Борис отказался.
— Прямой запрет министра культуры Калужской области, — пояснил он. — Не хочу неприятностей.
Мы вернулись к флигелю, где живет Борис. Оказывается, это длинное одноэтажное строение построили для Василия Прончищева (проверить этот факт мне не удалось). Отец хотел его женить на богатой, но Василий выбрал дочь стряпчего из соседней деревни Березово — Татьяну. Весной 1733 года сыграли свадьбу, но в доме пожили недолго, и летом отбыли к месту службы в составе Великой сибирской экспедиции. В 1736 году оба скончались. Татьяна находилась в экспедиции неофициально и не упоминается в документах. Ее настоящее имя установили только в 1983 году. А в 1999 году останки Прончищевых эксгумировали, исследовали и реконструировали внешность.
Показать нам свой флигель Борис тоже отказался.
— Что там? Потолки три двадцать, а больше ничего интересного.
Попрощавшись с хозяином ключей, мы отправились вдоль вековых лип посмотреть церковь, построенную в 1830 году, но с тех пор так и не оштукатуренную. Этот высокий красивый храм полюбил отец Чехова — Павел Егорович. Церковь сильно разрушена. На стенах еще можно разглядеть куски поблекших фресок. В нишах — импровизированные алтари из принесенных местными жителями икон.
Мы ненадолго заворачиваем в соседнюю деревню Китаево и проходим нижний пруд усадьбы. Действительно пруд полон лягушек, все как и описывал Чехов. Пройдя еще три километра пешком до асфальта, мы ловим попутку в Алексин.
Проект музея
Из Богимово Антон Павлович вернулся в Москву, а уже на следующий год купил имение Мелихово и переехал туда со своим большим семейством. В последующие годы он закончил и частями опубликовал в «Русской мысли» книгу «Остров Сахалин», в 1896 году там же напечатал рассказ «Дом с мезонином», который вообще-то сам считал повестью.
В местной прессе и по сей день встречаются заметки о проекте музея-усадьбы Богимово. Краеведы взывают к властям, организуют субботники, надеясь вернуть усадьбе былое величие. Звучали идеи организовать здесь театральный чеховский фестиваль. Усадьбу посещали актеры, режиссеры, министры. Много говорили о ее восстановлении, но когда оценили затраты, то сумма оказалась неподъемной даже для федерального бюджета.
История Богимово похожа на истории десятков старинных усадеб в России. Отданные советской властью под больницы и детские дома они как-то поддерживались государством, а после перестройки остались заброшенными. Как, например, Пущинская усадьба. Исторические места, связанные с людьми, прославившими Россию, продолжают разрушаться. Такая судьба?
