Николай Пахотищев родом из поселка Тайшет Иркутской области. Он появился на свет 9 ноября 1919 года. Родители будущего героя были простыми рабочими. Окончил семилетку, а уже в 1936-м году Николай по призыву вступил в ряды Красной армии. Далее обучался в Иркутской школе военных техников и летно-планерной школе и в 1940-м окончил Челябинское военно-авиационное училище.
Фашистские захватчики вступили на советскую землю без приглашения. Вражеская армия испепеляла все на своем пути. Поэтому жажда отмщения и ненависти вспыхнула во многих сердцах советских граждан. Вот и 22-летний Николай Пахотищев рвется в бой. Поэтому практически с начала войны, с августа 1941-го
года, он начинает защищать родную землю, а уже в сентябре, под Брянском, в составе авиационного полка особого назначения, на самолете Р-5, Николай Дмитриевич бомбил танки Гудериана. По заданию командования он совершил три вылета ночью, что в дальнейшем и определило его боевую судьбу: в ноябре его направят в полк ночных бомбардировщиков. Сбор проходил в городе Балашове Саратовской области. Тогда только лучшие экипажи досрочно вылетали на фронт и первым из них был именно Пахотищев. А с марта 1942-го он в составе 618-го ночного авиаполка начинает воевать под Москвой.
Спустя многие-многие годы в серпуховской газете «Коммунист» будут опубликованы воспоминания Николая Пахотищева о тех днях под Москвой: «Осень 1941 года, когда гитлеровцы, стремясь обойти Москву с юга, двигались от Калуги к Серпухову, а из района Тулы к Кашире, путь им преградили летчики нашего ордена Суворова авиаполка. Они уничтожили тогда сотни автомашин, десятки танков, много живой силы противника. Особенно отличились в боях под Москвой экипажи десяти эскадрилий, все они были награждены орденами, а полку присвоено гвардейское звание. Начиная с октября 1941 года и до середины 1943 года, наши бомбардировщики взлетали в небо с Подмосковной земли. Но, к большому огорчению, не все возвращались на свои аэродромы».
Пахотищеву поручают доставку грузов для партизан. Это были непростые операции, но за успешное их выполнение Николая выдвигают на должность штурмана эскадрильи, а уже к лету 1942-го года на его личном счету были двадцать четыре боевых вылета на Р-5, в результате чего за заслуги перед Отечеством 26 июня он был награжден орденом Красной Звезды.
В это же время он попадает в 1-й ночной бомбардировачный авиаполк 213-й авиадивизии. Ею командовал летчик, Герой Советского Союза, генерал В.С Молоков, тогда за один только месяц он совершил девятнадцать успешных боевых вылетов ночью на уничтожение живой силы и техники фашистской армии западнее Москвы.
Это было в ночь с 4 на 5 октября 1942-го года. Подполковник Данченко вызвал экипаж, в котором служил Пахотищев, дав задание произвести фоторазведку аэродрома Ново-Дугино. До этого то самое поручение выдавалось другим экипажам, но вот уже несколько ночей подряд они возвращались на базу ни с чем. Как объясняли советские военнослужащие, проблема заключалась в плотной массе лучей прожекторов фашистов. Из-за этого невозможно было фотографировать, так как снимки засвечивались. Надо сказать, что на тот момент Николай Пахотищев считался в первом ночном полку молодым штурманом, несмотря на то, что часов налета в ночное время у него было предостаточно. Но в то страшное время, когда каждый боец был на счету, в разведку посылали только «стариков».
И вот экипаж в составе летчика, старшины Рубцова, стрелка-радиста, старшины Чижова и штурмана, лейтенанта Пахотищева знакомится с трудным, но очень ответственным заданием. Летчики прекрасно понимают, что для фотографирования с использованием так называемых фотобомб, которые при взрыве дают мгновенную вспышку порядка 500 миллионов свечей, необходима слетанность, чтобы в воздухе все друг друга понимали с полуслова. Проверив на подвесках шесть «ФАБ-100» (авиационная бомба) и одну «ФОТАБ-35» (фотоосветительная авиабомба), исправность вооружения и самого самолета, экипаж начал выруливать на старт. Заревел мотор двигателя, машина поднялась в небо. Советские асы сделали круг над своими и легли на боевой курс, а уже через полчаса пересекли линию фронта.
Полет шел нормально. Экипажу этот маршрут был хорошо знаком, оставалось 15 км. Уже стали виднеться лучи прожекторов, прикрывающие аэродром Люфтваффе, который с высоты напоминал огромное темно-желтое пятно — уж слишком сильно была укатана земля взлетающими и садящимися сюда самолетами. Навскидку летчики насчитали примерно пятнадцать таких световых столбов. Знали они и о том, что на земле располагаются порядка десяти батарей зенитной артиллерии различного калибра.
— Решили идти на цель с ходу с курсом 32 градуса, но не успели мы договориться, как были пойманы прожекторами, — вспоминал Николай Пахотищев. — Другое решение принимать было поздно. Идем на цель, чтобы детальней изучить ее. Заработали немецкие зенитки, стали слышны разрывы снарядов, от которых самолет иногда вздрагивал. Мы находились в сплошном море огня. Ничего подобного я еще не видел. Мне казалось, что пройти сквозь такой огонь было бы чудом. Однако благодаря искусному пикированию летчика мы благополучно прошли через аэродром. О фотографировании не могло быть и речи, так как самолет находился в лучах прожектора. Приняли решение не уходить, пока есть горючее в баках, оставив лишь запас на обратный путь. Сделали правый разворот и с курсом 16 градусов пошли на цель. Фотографировать не было возможности. Прошли туда и обратно с курсом 30 градусов, затем 27 градусов, но результатов не добились никаких, хотя огонь зенитной артиллерии стал на 50 процентов меньше.
В этот момент летчик докладывает, что в баках осталось катастрофически мало топлива. Но нельзя возвращаться домой, не выполнив задания. И вот штурман Пахотищев решает обмануть противника: отойдя на 40-50 км к западу и набрав высоту, самолет с красными звездами разворачивается и вновь идет на цель. Далее летели с приглушенными моторами и с потерей высоты, а когда уже в зоне видимости появился аэродром, то летчик увеличил скорость машины и с убранным газом подошел вплотную к объекту. На юго-западной стороне летного поля было сосредоточено порядка полусотни самолетов противника, преимущественно истребителей.
— Вот и цель. Делаю боковую наводку, открываю люки, — продолжает свой рассказ Николай Дмитриевич. — Противник молчит. Зловещая тишина действует на нервы. Тяжело переносить молчание противника, когда знаешь, что в каждую секунду зенитная артиллерия может открыть огонь. Смотрю на цель. Вот подходят на угол прицеливания стоянки с самолетами. Нажимаю на боевую кнопку. Бомбы летят вниз. Руки работают с молниеносной быстротой. Самолет строго выдерживает режим горизонтального полета. Включаю фотоаппарат и произвожу подсвечивание для перемотки пленки, тем самым подготовив свежий кадр для фотографирования. Жду с нетерпением разрыва «ФОТАБ», двадцать секунд замедления взрывателя «ФОТАБ» кажутся вечностью. Разрывы боевых бомб по блиндажам и самолетам противника, разрывы «ФОТАБ» на мгновение ослепляют. Летчик дает газ, и освобожденная от бомб машина быстро набирает скорость. Благодаря нашей выдержке, настойчивости и хитрости, боевое задание было выполнено, хотя в районе цели нам пришлось пробыть около двух часов.
Когда фрицы опомнились, то открыли яростный огонь. Но оказалось слишком поздно, экипаж Пахотищева уже шел обратным курсом. В результате командование получило ценные сведения о технической базе аэродрома Ново-Дугино. Это описан всего лишь один боевой вылет штурмана эскадрильи Пахотищева.
К 1944-му году гвардии капитан служит в гвардейском авиаполку 321-й бомбардировочной авиационной дивизии, 8-й воздушной армии 4-го Украинского фронта. Он громил врагов безжалостно и бесстрашно до самой Победы. Всего же к маю 1945-го года им было совершено 236 боевых вылетов на бомбардировку живой силы и техники противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования по уничтожению живой силы и техники противника и проявленные при этом мужество и героизм гвардии капитану Пахотищеву Николаю Дмитриевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8913).
На одной из встреч с учащимися серпуховской школы он ответит на вопрос: «Каким был наш последний боевой вылет?» — «Как все, рядовым. Под Прагой. Бомбили фашистов в последний раз 8 мая 1945 года».
После Великой Отечественной войны Николай Пахотищев продолжил службу в ВВС. В 1952-м году он оканчивает Военно-воздушную академию, а с 1963-го уходит в запас. Переезжает в Серпухов, где полковник запаса работал в ДОСААФе и аэроклубе. Проводил лекции и беседы, готовил курсантов, передавая им свой богатый боевой опыт управления самолетами и штурманские знания. Его жизнь оборвалась на 61-м году жизни. Николая Дмитриевича Пахотищева не стало 5 июня 1980 года. Похоронен на Ивановском кладбище.
