Ирина Ярдарова: «Когда ты заходишь в «красную зону», ты преодолеваешь себя»

Все течет, все изменяется – известный античный фразеологизм Гераклита. И кажется, что так оно и есть. Однако существует то, что имеет завидное постоянство, которому не мешают ни политические катаклизмы, ни социальные взлеты и падения. Это преданность. Мы называем этих людей ангелами в белых халатах, потому что они что бы ни было всегда рядом с теми, кто находится между жизнью и смертью, делая все возможное, чтобы коварная болезнь отступила. На страницах регионального еженедельника «МК в Серпухове» мы продолжаем рассказывать о тех, кто самоотверженно работает в «красной зоне» инфекционного стационара, спасая заразившихся коронавирусной инфекцией.  

Ирина Ярдарова: «Когда ты заходишь в «красную зону», ты преодолеваешь себя»

— У меня даже не было сомнений входить в эту зону или нет. Чтобы были какие-то мысли что-то придумать, увернуть, убежать? Да что вы! Собрала мыльно-рыльные принадлежности и вперед, — рассказывает медицинская сестра Ирина Ярдарова.

Слушаю Ирину и любуюсь: красивое лицо с легкими восточным колоритом, красивая речь и красивый, заразительный смех. Даже не верится, что эта женщина каждый день оказывает сопротивление смерти: вместе с коллегами делает все, чтобы спасти пациентов. За годы работы этой хрупкой женщине пришлось увидеть много – до ковида в одной только реанимации инфекционного стационара ЦРБ Ирина проработала двенадцать лет. И все же в нашем разговоре медик, наверное сама того не замечая, делит свою жизнь на до пандемии и после.    

— В первые дни было ужасно тяжело и страшно. Под целлофановым костюмом тело не дышит, дикая головная боль от маски, резинка которой сдавливала затылок, а очки у нас были как у сварщиков, плотно прижатые к лицу. Никто тогда не знал, как правильно себя обезопасить, так что поверх краев очков и маски мы еще приклеивали скотч. После смены выходили и выжимали всю одежду, мылись, а потом часами приходили в себя. На вторую неделю мы уже были никакие: у некоторых девчонок произошел нервный срыв в результате физического и психологического истощения. И знаете, очень правильно, что нас всех тогда изолировали, мы бы не смогли жить дома.

В профессию Ирина Ярдарова пришла легко и просто: нет, она даже не думала, что станет медиком. Она вообще не строила какие-то планы на будущее. Всему виной был страх перед вступительными экзаменами в институт, это несмотря на то, что в аттестате у выпускницы пущинской средней школы было всего лишь две четверки. И, так как девушка всегда была склонна к медицине, в школе входила в состав сандружины, она, не долго думая, прихватив документы, отправилась в Серпухов на улицу Калужскую, в медицинское училище. Когда в приемной комиссии ознакомились с успеваемостью абитуриентки, то сказали, что берут ее без экзаменов. И вот с 1986 года Ирина начала свое обучение на медицинскую сестру широкого профиля.

Через год и 10 месяцев молоденькая медсестра получила диплом, устроилась работать в инфекционное отделение пущинской больницы. Жизнь шла своим чередом. Ирина вышла замуж за курсанта четвертого курса военного училища, а через год в семье появился первенец. Потом маленькая ячейка общества переехала в Йошкар-Олу, по распределению мужа. Там и прожили восемнадцать лет. В перерывах между декретными отпусками, у Ярдаровых родилась еще и дочь, Ирина работала медсестрой в поликлинике, в дневном стационаре.

После увольнения из армии мужа семья вернулась в родное Пущино, Ирина устроилась в отделение гинекологии. В 2005-м начала совмещать работу со сменами в реанимации инфекционного стационара в Серпухове, а потом и полностью перешла в инфекцию. Так между Серпуховом и Пущино курсирует по сегодняшний день. Говорит, что к дальним расстояниям, как к тяжелым сменам, уже привыкла.

— Мы часто вспоминаем апрель, май 2020 года, когда первый раз узнали, что такое коронавирус. Первые месяцы вообще была жуткая картина: никто толком не знал, как лечить. Чтобы больным было легче дышать, мы их переворачивали. Шли на смену, превозмогая слабость, усталость и разбитость. Мы знали, что нам нельзя расслабляться, поэтому брали волю в кулак, становились железными, и, переступая границу «красной зоны», начинали пахать. Под стеклышками очков стекает вода, ты встряхнешь головой, капли упадут, и после этого начинаешь у пациента искать вену. А человек болеет, и у него нет сил на то, чтобы поработать кулачком. Перетянешь руку жгутом, ждешь. На тебе самой надеты две пары перчаток, ищешь вену. Находим, попадаем! Знаете, мы себя такими ассами почувствовали. И как мы раньше работали без перчаток, без костюмов, без масок? Сейчас, когда прошло уже полтора года, мы сами себя спрашиваем: «Неужели мы все это выдержали?». Поверьте, это было очень-очень страшно.

— Вот вы сейчас рассказываете все в прошедшем времени: было страшно, было тяжело… А сейчас разве не страшно, не тяжело?

— Тяжело, но уже не так. Мы уже больше знаем о болезни, у нас теперь более удобные костюмы, очки, маски. К тому же многие из нас переболели коронавирусом, я вот сделала прививку.    

— Скажите, а у вас стоял вопрос: прививаться или не прививаться?

— Да, стоял. Но мы, все взвесив, прошли вакцинацию. Мы — это я, мой муж, дочь и сын. Поверьте, это очень страшная болезнь, она бьет, как в мишень по больному органу. Поэтому лучше обезопаситься. Других таких заболеваний я раньше и не встречала, разве что атипичная пневмония. Это тоже очень страшно: люди умирали чуть ли не стоя на ногах, и в основном уходили молодые. Вот только-только он дышал и падает. И все.

— Я так понимаю, что работа в реанимации — это всегда преодоление. Преодоления страхов, эгоизма.

— Да, так и есть. Каждый раз, когда ты заходишь в «красную зону», ты преодолеваешь себя, потому что знаешь: нужно помогать больным людям. Поэтому как бы тебе ни было плохо, ты должен думать только о пациенте. Ему в сто раз хуже, чем тебе.

— Но вам же тоже было нелегко, когда вас изолировали на несколько месяцев и вы были оторваны от семей.

— Ну а что делать? Вот здесь лично мне пригодились знания психологии. Если продолжить мою личную историю про преодоление себя, то я все-таки институт закончила. Мне было 33 года, когда поступила в Московский открытый социальный университет на клиническую психологию. Училась 5 лет, так что я профессиональный психолог. На самом деле те непростые условия, а это замкнутое пространство, неизведанная болезнь, сплотили нас всех. Мы стали глубоко познавать самих себя, задаваться вопросами: «А что я могу сделать, пусть не героическое? На что я вообще гожусь?». Лично я переоценила жизнь. Поняла, как сильно люблю ее. Знаете, нужно жить сейчас, не надо думать о том, что будет завтра. Важна сиюминутность! Вот именно от сегодняшнего дня нужно взять всю пользу и быть максимально полезным для других. Теперь мой девиз такой: «Нужно пользу людям приносить сегодня, а не думать о том, что я могу сделать завтра!».

Ирина Ярдарова.

Ирина с восторгом рассказывает о том, как всем коллективом в изоляции отмечали ее день рождения. За все годы такого еще у нее не было: надутые цветные перчатки вместо шариков, праздничный стол, накрытый коллегами и торт с цветами, который заботливая дочь старательно пропихивала через забор имениннице. Приехали поздравить бабушку и две малышки внучки. С этого события прошло уже полтора года, но женщина о нем вспоминает с такими теплом и радостью, что и мне перепадает эта частичка позитива.

— Нужно улыбаться всегда, — говорит Ирина. — Вот я даже по своему опыту скажу, что, кто в реанимации, несмотря на боль и слабость, старался позитивно смотреть на происходящее, тот шел на поправку. Пусть это было медленно, очень тяжело, но впоследствии люди выписывались. Некоторые по три недели лежали и выкарабкивались. Мы со своей стороны делаем все, но, конечно же, от человека зависит многое. Оптимизм имеет огромное значение. Кстати, мы их всех помним, кто улыбался, кто тянулся изо всех сил выжить. И мы рады за них невозможно как! Какие же они молодцы. Нам всем нужно научиться принимать друг друга со всеми недостатками, быть снисходительными, понимающими. И я не ангел, и у меня, как у всех, есть свои минусы.

— Ну не знаю, — прерываю я Ирину Ярдарову. — Не буду говорить про других людей, но для нас вы — медицинские сотрудники «красной зоны» — являетесь ангелами в белых халатах.

Герой материала номинируется на соискание Международной премии Фонда Андрея Первозванного «Вера и Верность».

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №37 от 8 сентября 2021

Заголовок в газете: Они вспоминают апрель 2020 года

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру